– Из стандартной оценки риска, сэр. Хейворт – совершеннолетний, психически уравновешен, не склонен к суициду…
Расплескивая чай из кружки, Пруст крутанулся стремительнее, чем Фред Астер в чечетке. Саймон вспомнил Чарли. Какая жалость, что именно сейчас она в отпуске. Поразительно, до чего гнусной становится жизнь, когда ее нет рядом.
– Роберт Хейворт имеет жену и любовницу, – сказал Пруст. – А точнее, он имеет жену, которая обнаружила его связь на стороне, и любовницу, которая не желает признать, что роману конец. Ты не женат, Уотерхаус, поэтому можешь и не знать, так что слушай внимательно. Жизнь даже с одной женщиной, которая утверждает, что привязана к тебе, и которую ты почти не обманывал, – штука крайне тяжелая. Поверь мне на слово, я тридцать два года отдал тяжкому труду на матримониальном поприще. А иметь дело сразу с двумя, каждая из которых шипит, что ты ее
Тяжкий труд на матримониальном поприще? Классика жанра. Надо запомнить и с Чарли поделиться. Снеговик лишь благодаря безмерным усилиям Лиззи Пруст хоть изредка выглядел здравомыслящим существом.
Если бы разговор происходил два года назад или даже в прошлом году, к этому моменту Саймон уже скрипел бы зубами и мечтал о дне, когда он лбом сломает нос Прусту. А сегодня он боролся с усталостью от попыток оставаться взрослым человеком в беседе с ребенком. Отлично, Уотерхаус, отлично.
Не пора ли, размышлял Саймон, считать себя человеком,
– Что сделали бы вы, сэр? Хотите сказать, что на основе информации, которой мы обладали вчера утром, вы подняли бы на ноги полицию Кента?
Джайлз Пруст не имел привычки отвечать на вопросы.
– Оценка риска, – презрительно бросил инспектор, будто не он был тем человеком, который всучил Саймону директиву от 2005 года по мероприятиям поиска пропавших людей и приказал задолбить каждое слово назубок. – Хейворт рискует будь здоров как, излишне объяснять почему. Рискует, потому что связан – насколько связан, еще предстоит установить – с Наоми Дженкинс. Оценка риска! В понедельник эта женщина сообщает о его пропаже, утверждая, что вот уже год как безгранично его любит и жить без него не может, а во вторник является снова – и что мы слышим? Забудьте ее вчерашние слова, все это ложь, а на самом деле Хейворт три года назад ее похитил и изнасиловал! – Пруст покачал головой. – Попомнишь меня – к концу недели будем расследовать убийство.
– Не уверен, сэр. Подобная гипотеза преждевременна.
– Мне вообще не понадобились бы никакие гипотезы, если бы ты взялся за дело как профессионал! – взревел инспектор. – Почему вы в понедельник не допросили Наоми Дженкинс как следует?
– Мы с сержантом Зэйлер ее допро…
– Эта женщина водит нас за нос. Приходит когда пожелает, говорит что душе угодно, а ты только и можешь, что кивать и записывать под ее диктовку то заявление о пропаже человека, то заявление об изнасиловании. Она тут шоу устроила, а ты в нем сыграл роль осла!
– Мы с сержантом Зэйлер…
– Ради всего святого! О чем ты думал, когда принимал ее заявление об изнасиловании? У нее фантазии невпроворот, а ты ей потакаешь!
Саймон вспомнил заявление Наоми Дженкинс. То, что с ней сделали, и в страшном сне не привидится. Может, признаться Прусту, что он чувствовал, слушая рассказ Наоми? Ну да. Достаточно глянуть на Снеговика, чтобы похоронить любую надежду на человеческое общение.
– Если она лжет относительно изнасилования, как объяснить письмо за подписью Н. Д., отправленное на веб-сайт в мае две тысячи третьего?
– Да мусолила эту небылицу годами. Если не с самого рождения, – отмахнулся Пруст. – А когда познакомилась с Хейвортом, добавила своему вранью плоти и крови. Ни одному ее слову нельзя верить.
– Она ведет себя подозрительно, согласен. Ее неуравновешенность вызывает опасения за жизнь Хейворта. – «Как видите, не так уж наши мнения расходятся», – мог бы добавить Саймон. Только зачем? – Именно поэтому, приняв от нее заявление, я
«Иначе говоря, баран узколобый, я получил кое-какие факты, которые, возможно, тебя заинтересовали бы, если б ты на пару секунд заткнулся со своими обвинениями».
Саймон почти воочию увидел, как слова его отскакивают от невидимой, но непробиваемой стены, окружающей начальника.
Однако сдаваться нельзя.
– Адрес, который назвала Джульетта Хейворт, существует, но там никто никогда не слышал о Роберте Хейворте.
– Эта тоже ненормальная! – отрезал Снеговик таким тоном, словно подозревал обеих женщин Хейворта в заговоре с целью создания проблем лично ему, Джайлзу Прусту. – Ну? Ты вернулся к дамочке и обыскал дом Хейвортов? Ты обыскал дом Наоми Дженкинс? Если б ты соизволил заглянуть в инструкцию от 2005 года, которую я дал тебе…
– Я прочитал ее, сэр, – вставил Саймон. (Ничего нового в процедуре поисков пропавших людей инструкция не предлагала. И Прусту это на руку, он не был расположен к переменам. Когда часы переводят вперед или назад, он неделями напоминает о разнице между «старым временем» и «новым временем».)
– … то знал бы, что согласно разделу 1 7, пункт… неважно, ты имеешь право на осмотр любого помещения в случае угрозы жизни человека…
– Мне все это известно, сэр. Просто в отсутствие сержанта Зэйлер я хотел посоветоваться с вами.
– И какого ответа ты от меня ждал? Человек исчез! О его пропаже заявляет сумасшедшая, а жена, вместо того чтобы переживать, ловко уводит тебя со следа. И что в этой ситуации я должен сказать? «Забрось ноги на стол и выкинь Хейворта из головы»?
– Разумеется, нет, сэр.
«Я обязан советоваться с начальством, придурок!»
Такое впечатление, что перебранка с Саймоном доставляет Прусту удовольствие. Все гораздо проще, когда Чарли рядом, она как могла защищала своих ребят от нападок начальства. Кроме того, она принимала решения – в последние месяцы все чаще, – которые по должности положено принимать Снеговику, тем самым обеспечивая инспектору безоблачную жизнь.
– «Конечно, нет, сэр!» – передразнил его Пруст и со вздохом подавил зевок. Хороший симптом: он выдохся. – Сделай что положено, Уотерхаус. Обыщи дом Дженкинс и Хейвортов. Обеспечь проверку кредиток и телефонных разговоров. Допроси всех, кто знаком с Хейвортом, – друзей, коллег. Ты прекрасно знаешь, что делать, Уотерхаус.
– Слушаюсь, сэр.
– Ах да, еще одно, раз уж приходится растолковывать азы. Доставь сюда компьютер Наоми Дженкинс. Мы сможем – не правда ли? – выяснить, было ли письмо, которое, по ее утверждению, она отослала на веб-сайт, написано на ее компьютере.
– Слушаюсь, сэр, – повторил Саймон.
«Кто-то другой сможет, а не ты, олух».
Пруст – эксперт во всем, что не требует экспертизы, в этом его проблема.
– Если только с тех пор она не сменила компьютер.
– Привлеки Селлерса и Гиббса. На сегодня дело Хейворта для вас наиважнейшее.
Саймон едва не совершил крупную ошибку, предложив Прусту самому привлечь своих подчиненных к наиважнейшему делу. Не готовится ли инспектор к пенсии? Уж очень охотно перекладывает собственные обязанности на плечи любого, кто подвернется.
– Потряси Дженкинс. И съезди в «Трэвелтел»…
– Я только что переговорил по телефону с администратором мотеля. – Саймон был рад обезглавить хотя бы одну из бесполезных инструкций Пруста. Такое уж у Снеговика хобби – сыпать советами и абсолютно
