– Да. Они неплохо расходились. В «Реммиксе» был приличный выбор.
– Значит, деловая хватка есть. – Гиббс был страшно доволен собой. – Расскажи ему самое интересное.
– Как раз собирался. – Селлерс снова обратился к Саймону: – Джульетта уже несколько лет не встречалась с друзьями. Собственно, она вообще ни с кем, кроме мужа, не общалась после нервного срыва в две тысячи первом году.
– Вообще-то не похожа она на слабонервную. – Саймон представил себе Джульетту – хладнокровную, чуть ли не по-королевски уверенную в себе. – Даже наоборот – железная дамочка.
– Я побеседовал с ее врачом, и та рассказала, что Джульетта Хейворт полгода провела в постели. А до того несколько лет работала как безумная – без перерыва, без отпусков. Она попросту перегорела.
– В то время она была замужем за Хейвортом?
– Нет. До нервного срыва она жила отдельно, а после вернулась к родителям. Замуж вышла в 2002 году. Сегодня утром я долго беседовал с ее родителями, Норманном и Джоан Хэзлхерст. Оба утверждают, что Джульетта не могла причинить Роберту вред. Никоим образом. Однако они также утверждают, что она наверняка хочет поговорить с ними и увидеть их, а мы знаем, что это не так.
– Они не врут, – вставил Гиббс. – Как любым родителям, им просто хочется быть ей нужными.
– Джульетта и Роберт познакомились в магазине видео, – продолжал Селлерс. – Магазин «Блокбастер», находится в Сиссинхерсте, графство Кент, на Стаммерз-роуд, недалеко от дома Хэзлхерстов. Джульетта только-только начала выходить после срыва. Она забыла кошелек, обнаружила это уже у кассы и очень расстроилась. Роберт стоял за ней в очереди. Он заплатил за нее и проводил обратно. Родители его за святого почитают. Джоан Хэзлхерст страдает из-за Роберта не меньше, чем из-за дочери. Говорит, что благодарна ему по гроб жизни – он поставил Джульетту на ноги.
Саймону все это очень не нравилось, хотя он и не понимал причины. Уж больно гладко. Надо будет пораскинуть мозгами.
– А что Хейворт делал в Кенте? Где он тогда жил?
– Незадолго до знакомства с будущей женой он купил дом в Спиллинге, – ответил Гиббс. – А до того… Хрен его знает. Мы на него ничего не накопали. Одна большая черная дыра.
– Что вызвало нервный срыв? Это как-то связано с ее работой? Может, возникли проблемы?
Развернувшись вполоборота, Гиббс рыкнул на официантку за то, что заказа долго нет.
– У нее все шло лучше некуда, – сказал Селлерс. – По словам матери, вначале, когда дочь только- только открыла свое дело, все было просто замечательно. Зато потом, когда бизнес окреп, расцвел, сама Джульетта развалилась на части.
– Не вижу логики, – прокомментировал Гиббс.
– Логика есть, – возразил Саймон. – Чем солиднее бизнес, тем больше проблем.
– Мать утверждает, что Джульетта себя заездила – пахала день и ночь, об отдыхе и развлечениях забыла. Хотела добиться идеала. Мол, она совершенно сдвинута на успехе. Всегда такой была.
– В смысле?
– До нервного срыва Джульетта всегда и во всем была первой. Лучшая ученица в начальной и средней школе. Спортсменка – выступала за графство, дома у нее куча призов. Пела в хоре, получила грант на учебу в Королевском колледже Кембриджа, но отказалась и поступила в колледж искусств…
– Она и сейчас первая. – Гиббс облизнулся: официантка несла вожделенный мясной пирог. – Только теперь вместо бизнеса – похищения и изнасилования.
– Какое у тебя сложилось о ней впечатление после беседы с родителями? – Саймон сглотнул от запаха рыбы с картошкой, которую подали Селлерсу. На обратном пути надо будет перехватить сэндвич. – Что она за человек? Настырная? Замкнутая? Дерзкая?
– Я бы сказал – экстраверт. Энергичная, общительная. Правда, слегка зацикленная на своих успехах, как считает отец. Если в работе нелады – злилась, ни к кому не желала прислушиваться. Отец сказал, что дочь у них с норовом. Была с норовом – до срыва. Мать, понятное дело, защищала дочь с пеной у рта. Запретила отцу очернять родное дитя. Я уж промолчал, что их Джульетта и без его слов по уши в грязи. Самое странное, что и родители, и все, с кем я общался, говорят так, будто знали двух абсолютно разных Джульетт.
Саймон кивнул:
– Джульетта до нервного срыва – и после? Такое с людьми случается.
– Мать рассказала об этом срыве. – Селлерс потер глаза и подавил зевок. – Стоило начать, ее просто понесло. Я остановить не мог.
– И что именно она рассказала? – Саймон пропустил мимо ушей насмешливое фырканье Гиббса.
– Как-то раз родители ждали Джульетту на ужин. Она не появилась. Они телефон оборвали – бесполезно. Поехали к ней. Джульетта не открыла, но они точно знали, что дочь дома, – машина на месте, за дверью играла музыка. В конце концов отец разбил окно. Джульетта находилась в мастерской, вид у нее был страшнее некуда, точно неделю не спала, не ела, не мылась. Родители, конечно, пришли в ужас, начали расспрашивать, что случилось, а она глянула сквозь них – и вернулась к работе. Только твердила: «Это надо закончить…»
– Что закончить?
– Заказ, над которым работала. По словам матери, у Джульетты была масса заказов, причем срочных, – подарки к праздникам, юбилеям, всякое такое. Родители всю ночь просидели рядом, она к утру закончила, и они велели ей ехать с ними домой. Она не возражала, не сопротивлялась. Мать сказала – ей вроде как все равно было, что с ней делают.
Гиббс пихнул Селлерса локтем в бок:
– Уотерхаус уже ее жалеет. Верно, Уотерхаус?
– Продолжай, – сказал Саймон. – Или у тебя все?
– Почти. Родители спросили, для кого домик, над которым она до утра просидела, – думали, раз такая срочность, то надо доставить заказчику. А Джульетта не помнит. Всю ночь твердила, что должна закончить работу, а для кого трудилась – без понятия.
– В общем, умом баба тронулась, – вставил Гиббс.
– А после той ночи как отрезало. Джульетта слышать ничего не хотела про работу. И видеть не могла свои домики. Она раньше родителям несколько подарила, так пришлось их на чердак унести. Те, что у нее в квартире имелись, тоже отправились на чердак. И все, точка. С тех пор она больше не работала.
– Еще как работала, только специальность сменила, – возразил Гиббс. – Да она трудоголик, доводит себя до безумия. Может, сейчас произошло то же самое: новый ее бизнес, все эти похищения- изнасилования, процветал, вот она и уработалась. Как результат – крыша поехала. Наша красотка и вмазала мужу по башке.
– Мать говорит, она знала, что с дочерью что-то не так, – пробубнил Селлерс в пивную кружку. – Она это сказала еще до того, как про Роберта услышала.
– Почему она так решила? – поинтересовался Саймон.
– Джульетта недавно позвонила ей и потребовала свое глиняное барахло назад.
– Когда? – Саймон постарался скрыть раздражение. Селлерс должен был об этом сообщить в первую очередь, а уж потом докладывать остальное.
– В субботу.
– То есть через два дня после того, как Хейворт не приехал на свидание с Дженкинс в «Трэвелтел».
– Точно. Джульетта ничего не объяснила. Сказала, что заберет домики, – и все. Приехала в воскресенье, мать говорит, в хорошем настроении, мол, давно такой не была. Поэтому родители и поразились, когда услышали…
– Наоми Дженкинс была у дома Хейвортов в понедельник, через окно увидела в гостиной глиняные домики. Значит, они там меньше суток находились?
– И что дальше?
– Не знаю. Просто любопытно – когда что произошло.
– Решила вернуться к работе? – предположил Селлерс. – Если они с мужем были повязаны в этом деле, а теперь Хейворт в больнице и, возможно, оттуда не выйдет…
