Вернувшись, она с облегчением обнаружила, что Хэт дома нет. Миш нужно было какое-то время, чтобы все обдумать и составить новый план с учетом непредвиденных обстоятельств. Но сначала надо было принять таблетки – голова у нее по-прежнему трещала.
Зазвонил телефон. Звонила Пенни, объявившая, что у нее есть для Хэт сюрприз. Миш была уверена, что Хэт этот сюрприз не понравится.
24
Отсчет времени
Когда Миш отправилась на выполнение своего секретного задания, Хэт принялась ходить взад-вперед по квартире. Удивительно – до свадьбы осталось всего сто шестьдесят восемь часов, а ей совершенно нечего делать. Она с огорчением поняла, что одно из преимуществ пребывания у руля при организации собственной свадьбы – то, что на протяжении всего дня приходится занимать свои мысли миллионом самых разных вещей. А ведь у нее так и не находилось тогда времени задуматься над собственными проблемами. Но теперь, когда мать взяла на себя все заботы, Хэт осталась без дел. У нее было такое чувство, как будто кто-то управляет ее конечностями, а ей остается только следить за ними. Наконец, дабы убедиться в том, что и она играет какую-то роль, пусть небольшую, она решила проверить список свадебных подарков, в котором против фамилии каждого гостя стояло наименование презента. Едва ли в этом была надобность, но все-таки какое-то дело, хотя она и занималась им уже много раз.
Хэт уселась со списком перед горой коробок, которые занимали большую часть гостиной. Маленькие коробки поддерживали большие, длинные подпирали продолговатые, точно первобытные колонны, крошечные громоздились между коробок средней величины. За такую инсталляцию Галерея Тейт заплатила бы художнику двадцать тысяч фунтов, да еще и коробок досталось бы видимо-невидимо. Куча росла неумолимо – как мусор во время забастовки мусорщиков – и теперь простиралась от одного угла комнаты до другого. В некоторых местах она была такой высокой, что почти достигала потолка.
Миш постоянно испытывала страх оттого, что все это рухнет когда-нибудь ночью в самой середине «Коронейшн-стрит» и проломит ей голову. Она уже не раз предупреждала Хэт, что не хотела бы встретиться с Создателем, доставая коробку с ложками для кофейного сервиза.
Как ни странно, на Хэт эта груда действовала успокаивающе. Куча коробок служила верным доказательством того, что все идет своим чередом, что дело движется. Подарки продолжали поступать, потому что никто не знал, что свадьба в серьезной опасности и может не состояться. И все же, думала Хэт, я не собираюсь все это хранить, если не выйду замуж.
Хэт быстро пробежала список глазами и вскоре нашла свое имя. Мать переделала список, разместив гостей по алфавиту, и Хэт нехотя согласилась с тем, что так гораздо удобнее. Когда она дошла до буквы «О», в дверь позвонили. Как обычно, сердце Хэт подпрыгнуло в радостном предчувствии. С тех пор как Джимми ушел, всякий телефонный звонок и звонок в дверь, даже шум мотоцикла вызывал у нее новую надежду. Мотоцикл Джимми, «Триумф Бонвиль», издавал ярко выраженный звук; впрочем, двигатели всех мотоциклов производили на Хэт одно и то же действие, хотя его мотоцикл она узнала бы среди сотни других. Странно, подумала Хэт, направляясь к двери. Когда мы были вместе, ничего такого не было.
– Здравствуй, Хэрриет, это я, папа.
Хэт была удивлена. Меньше всего она ожидала, что отец явится, не предупредив о визите заранее. Она и не помнила, когда они в последний раз встречались вдвоем.
– Здравствуй. Поднимайся.
Хэт нажала на кнопку, чтобы открыть входную дверь, и вышла на площадку.
– Привет, дорогая. Ничего, что я так неожиданно? – сказал Филипп, поднимаясь по лестнице.
Интересно, что у него на уме, подумала Хэт. К спонтанному проявлению чувств он не расположен, да и по душам поговорить не любитель.
– Ничего. Что-то случилось? – спросила Хэт. Ей вдруг пришло в голову, что он принес плохие новости.
– Все в порядке. Просто я подумал, что ты, возможно, захочешь прогуляться или выпить где-нибудь чашку чая.
Хэт посмотрела в окно. Был серый осенний день. Кому придет в голову гулять в такую погоду?
– Для прогулки несколько пасмурно, папа.
– В таком случае пойдем выпьем где-нибудь чаю, – ответил отец, как показалось Хэт, несколько нетерпеливо.
Он явно хочет о чем-то со мной поговорить, заключила она. Это ее заинтересовало.
– Хорошо. Сейчас возьму пальто, – сказала она.
Два часа сорок минут, проведенные Хэт с отцом, показались ей мучительными и неестественными. Они болтали о том и о сем – о ее работе, о том, как он проводил время в Канаде, о том, что в Канаде плохие лужайки для гольфа, и при этом Хэт постоянно ждала, что отец вот-вот перейдет к главному, скажет что-то важное. Но время шло, а он ничего существенного не говорил. Хэт всеми силами старалась поддержать разговор, так что ей пришлось даже поинтересоваться новым офисом Гая. В какой-то момент она почувствовала тревогу: отец обмолвился, что хочет кое о чем с ней поговорить, но тревога оказалась ложной. Значит, у него все-таки есть что-то на уме, подумала она, и даже хотела предупредить, чтобы он зря не утруждался, напрасная трата времени. Но Хэт не стала ничего говорить, потому что боялась себя выдать.
Наконец Филипп посмотрел на часы, поднялся и объявил, что проводит ее домой. Когда они подошли к дому, он поцеловал дочь на прощание, отклонил предложение зайти и пошел прочь, оставив Хэт в полном недоумении. Она открыла дверь.
– А вот и сюрприз! – громко воскликнули несколько человек, когда Хэт вошла в гостиную.
Сердце Хэт так и затрепетало от неожиданности. Справа от нее, по часовой стрелке, расположились четыре сияющих лица, вернее, три сияющих и одно довольно испуганное. Это было лицо Миш. Остальные принадлежали Джерри, Пенни и Маргарет. Интересно, каким образом эти разные люди собрались вместе и что они делают у меня в квартире, подумала Хэт. Чтобы узнать это, долго ждать не пришлось.
