Спор принял такое направление, которого он изо всех сил старался избежать.
– Но тот период нашей жизни закрыт и не подлежит обсуждению. Я много раз старался, чтобы ты выслушала мои объяснения. Теперь я понял, что не желаю ничего объяснять. Все, что было до сих пор, Марни, уже в прошлом, было и быльем поросло. Обо всем следует забыть. С началом нашей новой жизни мы будем следовать новым правилам. Они не оставят места для наших разногласий.
Все было и быльем поросло! Эти слова звучали и звучали у нее в голове. Она чувствовала, как ее злость сменяется слабостью. Гай легко мог добиться этого, не прилагая никаких особых усилий.
– Разреши мне продолжать работать, – попросила она его.
Если он пойдет навстречу ей, она, может быть, попытается не обращать ни на что внимания, забыть прошлое, как он хотел.
– Гай, я прошу тебя только об одной вещи, – умоляла Марни, увидев, как крепко сжал он челюсти. – Что касается остального, я обещаю, что стану тебе подчиняться. Только разреши мне работать!
– Прости, но на этот раз не будет никаких компромиссов, – его голос был твердым и резким. – Твоя работа мешала нам в первый раз; во многом из-за нее наш брак закончился так плачевно. На этот раз все будет по-иному.
– Как насчет твоих других женщин? – вызывающе спросила Марни. – Они тоже прекратятся в твоей жизни?
– Ты хочешь этого? – мягко спросил ее Гай.
Боже! Она закрыла глаза и постаралась проглотить комок, стоявший в ее горле.
– Делай все, что тебе заблагорассудится, – выдохнула она, поворачиваясь к двери. – Я поняла, что мне на все наплевать!
– Тогда почему ты поднимаешь весь этот шум! – воскликнул Гай. – Ты заявляешь, что тебе все равно, но сама вся исходишь злобой. Марни, у тебя не сходятся концы с концами!
Это была правда, и Марни стало неприятно. Она встала и бросила ему как проклятие:
– Я всегда буду презирать и ненавидеть тебя за то, что ты заставил меня согласиться жить с тобой. Никогда не думала, что ты способен на такую низость. Ты этого хочешь? – спросила она его. – Женщина, жена, которая ненавидит каждую минуту, проведенную в твоих объятиях. Ты этого желаешь? Ты готов заплатить именно эту цену за то, что я вернулась к тебе? Окупится ли удовлетворение, которое ты сейчас испытываешь от того, что все будет по-твоему?
– Я знаю, что все будет так, как хочу я, – сказал он, тоже встал, сделал шаг к ней и крепко обнял ее.
Марни вырвалась и резко отступила назад. Ее спина уперлась в тяжелую деревянную дверь. Он снова схватил ее.
– Пусти меня, – бормотала Марни, пытаясь оттолкнуть прочь его руки. – От твоего прикосновения меня бросает в дрожь.
Гай улыбнулся.
– Ты дрожишь? Отчего? – прошептал он, кладя руки ей на талию.
Тонкая мягкая шелковая ткань не мешала ему ощущать мягкость и теплоту ее обнаженного тела.
Ее начала бить дрожь, бросило в жар, сердце стучало в грудную клетку как молоток.
– Нет, – простонала она, когда он наклонился к ее губам.
– Нет? – он приостановился, дразня ее. – Ты уверена в этом?
Он властно раздвинул губами ее губы, и Марни ничего уже не смогла сделать. Ее ненависть к нему разлетелась на миллионы мелких кусочков, остались только восхитительные ощущения. Его руки медленно поползли по всем изгибам ее тела, поднимая вверх шелковую рубашку. Гай целовал ее все более страстно. Потом он положил руки ей на бедра и медленно стал спускать ее трусики. Они скользнули по ее ногам вниз. Когда это произошло, он крепко прижался к ней своим телом, от которого исходил жар. Она сразу же начала реагировать на его прикосновения. Марни извивалась, отдавшись восхитительному ощущению, распространившемуся по всему телу.
Она не могла справиться со своим желанием. Губы раскрылись, позволив ему еще более страстно целовать ее. Его руки скользнули по нежной груди. Шелк рубашки делал его прикосновение еще более возбуждающим. Гай медленным движением приподнял ее груди, со знанием дела провел пальцами по напрягшимся соскам.
Марни застонала и инстинктивно начала ритмично двигаться, крепко прижимаясь к нему. Она тесно сплела руки вокруг талии Гая, потом подняла на его плечи.
– Прекрати, – выдохнула она.
Он не обратил на это внимания. Его пальцы сплелись и крепко, до боли, сжали ее. Марни тщетно пыталась бороться с собой, со своим жаждущим ласки телом.
– Почему бы тебе не перестать сражаться со мной, Марни? – страстным шепотом промурлыкал Гай, почувствовав эту борьбу. – Ты же знаешь, что тебе этого очень хочется.
– Нет…
– Да! – настаивал он.
Он открыл ее губы своими губами, его язык проник ей в рот.
Он был страстным, голодным, переполненным желанием. Марни почти перестала владеть собой. Она напрасно пыталась заставить себя хотя бы не так бурно реагировать на его прикосновения. Было слишком поздно. Их языки встретились, и такой прилив страсти овладел ею, что она чуть не потеряла сознание.
Он отвел руки от ее возбужденных грудей. Марни едва успела перевести дух, как они медленно скользнули вниз по ее телу и властно обхватили ее обнаженные ягодицы. Только тогда, когда он теснее прижался к ней, Марни поняла, что он развязал халат. Она не успела даже испугаться, когда он с силой вонзил свой пульсирующий член между ее возбужденными бедрами.
– Боже мой, – прошептал Гай.
Он стал жарко целовать ее шею.
Ее лицо прижималось к жестким волосам у него на груди. Она попыталась немного прийти в себя и начала глотать воздух, но громкий стук его сердца, который отдавался во всем теле, казалось, лишал ее рассудка. Они слились воедино. Его близость так действовала на нее, что она чувствовала себя как будто пьяной. Его крепкие пальцы не останавливались ни на минуту. Они гладили, сжимали и массировали ее нежное тело. Пальцы Марни сначала цеплялись за его мускулистые плечи, потом крепко обхватили его твердую шею.
Он как бы для пробы пошевелился внутри нее, потом начал сильно содрогаться и остановился. Его дыхание было настолько частым и бурным, что Марни поняла, что он теряет над собой контроль.
– Гай, – умоляюще шепнула Марни.
Она сама не знала, о чем она молила его.
– Не отталкивай меня, Марии, – лихорадочно шептал он. – Я хочу владеть тобой.
О Боже! Она опять закрыла глаза. Этого не должно было случиться. Она ведь делала все, чтобы это не случилось. Это всего лишь похоть! – гневно кричал внутренний голос. Обычная неконтролируемая похоть! В последний раз она видела его таким возбужденным в объятиях другой женщины.
– Нет!…
Она нашла в себе силы оттолкнуть его. Он был поражен и отлетел назад. Марни дрожала с ног до головы и отвернулась, прижав лицо к двери.
– Почему нет? – прохрипел он. Его голос был таким напряженным, что она едва узнала его. – Ты хочешь меня. Ты никогда не убедишь меня, что тебе не хочется этого.
– Я ненавижу себя за это! – грустно сказала Марни.
Она резко повернулась к нему. Ее глаза блестели от невыплаканных слез и обиды.
– Разве тебе непонятно, как мне горько желать мужчину, которого я собственными глазами видела под обнаженным телом другой женщины?!
Гай смутился, его руки протянулись к ней в жесте отчаяния.
– Нет, Марни, это…
Она снова увернулась от него, руками обхватила свое дрожащее тело.
– Нет, – она прервала Гая, даже не дав ему начать объяснения. – Гай, этот образ всегда будет стоять у меня перед глазами. Ничто не сможет стереть его из моей памяти. Ничто!
