трогается, и мы отправляемся в Памплону.
Вот тогда я поднимаю руку и стреляю. Наверняка. В затылок. Это будет значительно легче, чем стрелять в того мальчишку под Уэской».
«И что потом?» – мелькнула мысль.
«Потом ты отправишься дальше. К мосту».
О, какой абсурд!
Они шли и шли сквозь туман. Тяжело висело молчание. Туман тянулся белесой лентой и плясал у самых его колен. Портела вдруг резко застыл на месте, обернулся к ним и взмахом руки приказал лечь.
Флорри мгновенно упал на колени и утонул в тумане. Несколько секунд кругом царили мертвая тишина и спокойствие. Но вот послышался тихий шорох ботинок, ступавших по мокрой высокой траве, и Флорри разглядел силуэт солдата – нет, вот еще один, и еще, и еще. Их четверо! Они двигались прямо на них. Это был фашистский патруль, молчаливые люди в огромных шинелях, немецких шлемах, в руках длинные маузеры с примкнутыми к ним штыками. Флорри попытался поглубже зарыться в землю, пока те шли и шли, сжимая в руках оружие и обшаривая глазами каждый клочок земли. Флорри подумал о Джулиане: каково ему, ведь он сотрудничает с НКВД, который, в свою очередь, сотрудничает с фашистами?
«Если они наткнутся на нас, Джулиан, я убью тебя прямо здесь», – решил он, сжимая свой огромный револьвер.
Солдаты шли, нет, они скользили, словно призраки, почти видение, ожившая легенда времен Первой мировой; мертвые солдаты, окутанные клубами белого тумана. Тут Флорри разглядел, что это были рядовые мавританского легиона, высоченные, смуглые, стройные люди с худыми, словно высеченными из гранита лицами и глазами блестящими, как обсидиан.
«Дикари. Эти-то вспорют тебе брюхо, даже не успев толком разглядеть, кто ты таков».
По слухам, они предпочитают работать штыком. В Бадахосе они устроили массовую резню, уложив тысячи человек; по крайней мере, так уверяла в своих сообщениях пропаганда.
Флорри сжал револьвер изо всех сил, словно хотел раздавить его. Отличный случай подвернулся, и как быстро! Малейший шорох, кашель, легкая судорога – и все будет кончено…
Флорри передвинул оружие таким образом, чтобы дуло смотрело точно в сторону Джулиана. Если тот издаст хоть малейший звук, то…
Шаги приближались, становились все громче и громче.
Стали слышны голоса, бормотавшие по-арабски. Они смеялись чему-то всего в нескольких футах от него, и Флорри казалось, что он улавливает запах дешевого красного вина в их дыхании.
Остановились. До них было не больше пятнадцати футов.
Опять рассмеялись.
Болтают о чем-то.
Флорри чувствовал, что сердце стучит в грудной клетке, как поршень в работающем моторе. Пот градом катился по лицу, хоть ночь выдалась холодная. Он лежал, скорчившись, боясь шелохнуться, и чувствовал, как влага пропитывает его одежду; видел, как поблескивает в руке ствол «уэбли».
Призраки снова рассмеялись и двинулись прочь. Через несколько минут их поглотил туман.
У Флорри вырвался вздох почти животного облегчения. И вдруг его стала трясти такая сильная дрожь, что он засомневался, поднимется ли на ноги. Но вот возник силуэт Портелы с «томпсоном», затем стал виден Джулиан со своим маленьким револьвером 25 калибра. Он неловко переместился сначала на колени, затем поднялся во весь рост. И тут же просигнализировал Флорри известным с той войны жестом: выставил вперед оба больших пальца – ура, приятель! Выше голову!
Но тут послышался неожиданный шорох, и они мгновенно снова нырнули в туман.
Что-то звякнуло, падая в траву, послышался чей-то смешок. Затем звук льющейся струи – и Флорри догадался, что недалеко от них кто-то мочится на траву.
Прикосновение к плечу – это Портела жестом показывает ему, что надо вставать. Флорри поднялся, и все трое двинулись вперед. Через некоторое время спуск вроде бы кончился, теперь они стояли на ровной земле.
Двор рядом с небольшим домом.
– ¿Quién está?[78] – окликнули их.
– Perdón, – ответил Портела. – Estamos perdidos. Somos de la[79] десятый дивизион.
– На!
Другой мужчина с торчащей во рту сигаретой высунулся в растворенное окно.
Он громко произнес какие-то слова, которых Флорри не понял.
Портела так же громко отвечал. Так они вдвоем и перекрикивались какое-то время.
Внезапно вмешался еще кто-то.
– ¡Hombres! Calláos, carrajo! ¿Qué pensáis, que es una fiesta?[80]
Первый пробурчал что-то себе под нос. Портела продолжал свой разговор с ним. Теперь они говорили потише.
– ¿Jode Chingas las muchachas en Zaragossa por mí, ¿eh, amigo? Hay unas guapas allí.[81]
– Tendré los ojos abiertos, – ответил Портела. – Les diré su mensaje.[82]
– Adiós, amigo.[83]
– Sí. Adiós, amigo, – попрощался Портела и проворно пошел прочь.
Флорри с Джулианом поспешили за ним. Из дома раздался взрыв пронзительного мужского хохота.
Они вышли со двора, вскарабкались на низкую каменную стену и оказались в саду. Портела повел их дальше, через неровные ряды деревьев. Обогнув еще несколько заброшенных домов, они вышли на дорогу. Остановились с подветренной стороны стены.
– ¡Por Dios! – с набожным выражением произнес Портела и несколько раз перекрестился. – Господь услышал сегодня мои молитвы.
– Не ожидал, что вам разрешается обращаться с ними к Богу, – произнес Джулиан. – Это право вроде предоставлено другой стороне.
– Я атеист с тысяча девятьсот двадцать седьмого года, – объяснил тот, – но сегодня без помощи Божьей мне было бы не справиться. Господь и оказал мне ее.
– Как необыкновенно, – продолжал Джулиан. – Вы хотите сказать, что сейчас мы подвергались настоящей опасности?
– Когда мы ушли от того патруля, я подумал, что мы уже за линией фронта. А оказалось, что привел вас прямо в их штаб. «Вы куда идете?» – спросил меня тот человек. «В Сарагоссу, – ответил я, – там чертовски красивые девчонки». «Счастливцы, получили увольнительную, – ответил он мне. – Побалуйся там с какой-нибудь и за меня». А тут их начальник закричал: «Заткнитесь. Думаете, вы на празднике?» Нет, есть все-таки Бог на небесах.
– Боже милостивый, – удивился Джулиан. – А я думал, что это вы так все организовали.
– Пошли скорее дальше, там грузовики стоят.
Флорри достал револьвер из кобуры. Сейчас будет подходящий момент. К собственному удивлению, он очень беспокоился о том, как ему придется объясняться с Портелой. Но твердо знал, что должен сделать: поднять оружие, прицелиться в голову Джулиана и выстрелить.
«Человек, стрелявший в лицо другого, способен на многое».
Они вышли к скотному двору.
И тут Флорри увидел два грузовика. Какого черта…
– Ну, старина, кажется, нам не придется угощать друг друга школьными историями по дороге в Памплону. Бай-бай.
И Джулиан двинулся прочь.
– Это безопаснее, – объяснил Портела. – По крайней мере хоть один из вас доберется до места.
– Д-да, – выдавил Флорри, глядя, как Джулиан карабкается в первый грузовик. – Намного
