ГЛАВА ТРЕТЬЯ
У шевалье де Виллера есть все основания быть довольным услугами Лефора
Солнце стояло уже высоко, когда на узкой улочке раздался оглушительный звон бубенцов, конский топот по мостовой, что привело обитателей «Золотого компаса» в неописуемое волнение.
Все, кто ожидали дилижанса второй, а то и третий день, дружно поднялись и бросились к экипажу.
Позади всех оказались Лефор, шевалье де Виллер и оба монаха. Флибустьер быстро прикинул и сообразил, что в дилижансе всем хватит места, тем более что, как он знал, отец Фейе и отец Фовель не поедут.
Путешественники, вернувшиеся из Парижа после утомительной поездки, невыносимой тряски и прочих тягот пути, медленно выбирались из дилижанса и расходились кто куда, уступая места новым пассажирам.
Конюхи уже расседлывали лошадей, чтобы развести их в стойла, и подводили к оглоблям свежих. Вышел другой форейтор, толстощекий, румяный и коротконогий человечек. Лефор окинул его внимательным взглядом и остался очень доволен осмотром. Он не сомневался, что перед ним человек сговорчивый и сметливый, особенно если показать ему кошель с золотыми. Ив подумал, что легко с ним сговориться.
Хозяин постоялого двора с величайшим трудом пытался отыскать клиентов, не заплативших за постой. Он переходил от одного к другому, окликая то того, то этого, ругаясь, угрожая. По правде говоря, никто его не слушал, и меньше всех те, что задолжали ему за приют.
Наконец форейтор был готов, и ему пришлось несколько раз щелкнуть внушительных размеров кнутом, призывая гомонивших пассажиров к порядку. Он заставил торопившихся путешественников снова вернуться в заведение и предупредил, что никто не сядет в дилижанс, не оплатив прежде свой проезд. Сам же уселся за стол.
Путешественники выстроились перед его столом в очередь по одному, бросая свои су и пистоли в его шляпу. Так они получали право перейти в дилижанс под присмотром одного из конюхов, после чего другой конюх рассаживал их на скамьи.
– Боюсь, нам не хватит места или места будут плохие, а путь неблизкий, – заметил отец Фейе. Он обращался к Лефору и отцу Фовелю.
Шевалье де Виллер, следуя своему плану, вмешался.
– Разумеется, отец мой, – произнес он снисходительно и даже с жалостью, – в вашем возрасте не стоило бы путешествовать в дилижансе, да еще в таких условиях. По-моему, если вам не достанется удобного места, лучше бы дождаться следующего рейса.
– Эге! – подхватил Лефор. – Клянусь, отец мой, я заставлю их уважать ваш сан. Хотел бы я посмотреть на того, кто откажется уступить вам свое место! Я его так отделаю, что он забудет про Париж!
Подходила очередь четырех наших путешественников.
Отец Фовель приблизился к своему собрату монаху и вкрадчиво заговорил с ним медовым голосом:
– Брат мой! Я не вижу вашего требника, который обыкновенно вы не выпускаете из рук. Уж не забыли ли вы его, часом?
Доминиканец так и подскочил. Он растерянно пошарил вокруг себя, осмотрел свои скудные пожитки и закричал:
– Боже мой! Он же только что был здесь! Я положил его вот сюда, рядом с этим свертком… Как я неосторожен! Впрочем, я так разволновался из-за этой толпы… Должно быть, кто-то взял его у меня по ошибке…
– Хм… По ошибке? – возразил отец Фовель. – А почему не нарочно? Красивый мягкий переплет, вот какой-то разбойник и решил, что это дорогая книга!
– Вот разочаруется, когда увидит, о чем там говорится! – вставил Лефор и хихикнул.
– Мой требник! Требник! – запричитал доминиканец. – Кто-то украл мой требник!
– Проходите, проходите, – подтолкнул его вперед Лефор, – сейчас ваша очередь, отец мой.
– Идите сначала вы: я ищу свой требник!
Шевалье де Виллер наблюдал за происходившим, ничего не понимая. Огорчение отца Фейе забавляло его чрезвычайно.
– Не теряйте времени! – предупредил несчастного монаха отец Фовель. – У вас еще есть возможность занять удобное место!
– Ох этот требник, – задохнувшись, прошептал монах и смертельно побледнел.
– К черту ваш требник! – взвыл Лефор. – Едете вы на этом дилижансе, да или нет? Задерживаете всех ради трехгрошовой книжонки! В Париже купите хоть сто таких же, а может, и лучше!
– Трехгрошовая! – потеряв голову от горя, пробормотал святой отец. – Трехгрошовая! Разве цена имеет значение?! Друзья мои! Туда были вложены все послания… очень важные, бесценные бумаги.
Виллер подскочил и подошел ближе: на сей раз он все понял.
Форейтор возвысил голос:
– Чья очередь? Поторопитесь, господа!
– И впрямь, поспешите, отец мой, – посоветовал Лефор. – Все ждут только вас! Должно быть, ваш требник где-то здесь. Какой-нибудь вертопрах его утащил, но вы непременно найдете его вместе со всеми бумагами, непременно найдете!
– Раз послания, которые в нем лежали, представляют такую ценность, то, может быть, это дело рук преступника? – как никогда лукаво и вкрадчиво вставил отец Фовель.
