быть изгнанной из семьи, вычеркнутой из жизни общества. Поступив таким образом, она должна будет забыть о своем происхождении.
Это уже однажды произошло с Джоан. Риз не допустит, чтобы такое повторилось еще раз, да и она тоже.
– У мальчика глаза его отца. Я встречался с де Бреконом давно, когда был еще сквайром. Джоан, должно быть, похожа на мать, которую я никогда не видел. Мойра подозревала что-то подобное, но не это. Она заметила, что у Джоан есть какая-то тайна, которую она боится открыть. Признаюсь, я был занят другими делами и не придал этому значения.
– Ты сможешь защитить их?
– Да. Надеюсь, это не продлится долго. Я знаю, что чувствует человек, у которого отняли родительский дом: парень не успокоится, пока не отомстит.
– А если Джоан обвинят в убийстве Ги Лейтона?
– Если станет известно, что она там была, мы назовем вещи своими именами, скажем, что женщина защищала свою честь. Сомневаюсь, чтобы Мортимер приехал в Бэрроубург с требованием выдать ее, по крайней мере, не сейчас, когда ты и так заставил его поволноваться. Завтра я отправлю к Эдуарду гонца, пусть сообщит королю о содержании твоей беседы с Мортимером, а также о том, что ты здесь, со мной. Думаю, тебе следует остаться, пока мы не выясним, в какую сторону дует ветер.
Где-то снаружи послышался слабый металлический лязг. Аддис поднялся и подошел к окну, Риз последовал за ним.
Светловолосый юноша на площадке под окном отрабатывал приемы владения мечом, тренируясь в паре с лысым рыцарем. Выслушав рассказ о жизни Марка, Аддис поручил его своему дворецкому, велев обучить юношу искусству владения оружием.
– Он силен и схватывает на лету. Конечно, ему придется упорно тренироваться, чтобы наверстать упущенное, но я считаю, что у него есть задатки настоящего воина. Когда он вернет себе свой дом, то сможет отстоять его.
– У него храброе сердце и сильная воля.
Аддис обернулся, и в его взгляде Риз увидел понимание и уверенность в благополучном для них исходе дела.
– Им повезло, что они встретили тебя, но не думаю, что и тебе эта встреча принесет счастье, скорее, наоборот.
Наблюдая, как Марк упражняется с мечом, Риз понял, что не хочет расставаться не только с Джоан. Если Марк исчезнет из его жизни, в душе останется пустота, он будет очень скучать по мальчику.
– А я думаю, что в тот день, когда я повстречал их на рынке, мне улыбнулось счастье, – и он повернулся, чтобы идти к Джоан. – Скажи дворецкому, чтобы занимался с ним до седьмого пота. Пусть сделает из него лучшего воина Англии.
– Чтобы он мог защитить ее?
– Да. И себя тоже.
Глава 24
– Тебе спокойно здесь?
Джоан обернулась, услышав голос своего брата. Он приближался к ней по дорожке, что вилась вдоль стены. Он все еще был в войлочной рубахе, которая поддевалась под доспехи. После нескольких часов упражнений с мечом он умылся, и вода, не успев высохнуть, все еще стекала с его волос.
– Да, довольно спокойно. Не так, как тебе, ведь ты целыми днями совершенствуешь свое мастерство, отрабатываешь разные приемы с оружием, по сравнению с тобой я провожу время в праздности, и от этого мне не по себе.
Она посмотрела в сторону часовни замка: Риз был там, украшал колонны плющом. Это было подарком для Мойры. По крайней мере, он нашел себе занятие.
– Ты провела три года, работая не покладая рук. Ты просто отвыкла чувствовать себя леди. Сейчас к тебе относятся так, как ты того заслуживаешь, это наш с тобой мир, сестра, и, клянусь Богом, это замечательно!
Действительно замечательно, словно мир, перевернутый с ног на голову, опять вернулся в исходное положение, но для Джоан это казалось странным и нереальным, немного отстраненным, словно она шла сквозь невидимую дымку. Она жила в этом замке, в роскоши, которая по праву ей полагалась, но часть ее самой воспринимала все глазами другой женщины – глазами плиточницы Джоан.
– Это еще не совсем наш с тобой мир. Мы только на полпути к нему, и то благодаря великодушию сэра Аддиса. Может пройти еще много времени, прежде чем мы крепко встанем на ноги и сможем вернуться к прежней жизни. Что же касается отношения ко мне как к леди – иногда меня это смущает. Я не замечала этого почтения, когда была моложе, это было частью моего безоблачного мира. Теперь же я вижу все как есть.
– К тебе, как к гостье лорда, обязаны так относиться.
– Но слуги не оказывают Ризу подобного рода почтения, даже если относятся к нему как к гостю, они различают людей по неуловимым признакам, и это меня раздражает.
– Не думаю, что это раздражает его. Он знает свое место, так же как и ты должна помнить свое. Он ремесленник и ему довольно редко приходится бывать у лордов в качестве почетного гостя. Он и не надеется на то, что слуги в замке примут его за человека высшего сословия.
Джоан едва сдержалась, чтобы не отругать Марка за высказывания, которые он позволил себе в адрес Риза. Но за что же его ругать? Он просто сказал правду. Марк не виноват, если эта правда раздражала ее и казалась горькой.
Она посмотрела на окружавшие замок поля.
