Какая-то грусть промелькнула на ее лице: она тоже взвешивала и выбирала. Ее желание защитить Риза столкнулось с не менее сильным желанием увидеть Мортимера поверженным.
Они сделали свой выбор одновременно, но Джоан заговорила первой.
– Я веду себя глупо, ты прав, – она отпустила его плечо и шагнула в сторону. – Давай выбираться из города. Если придется, я согласна убежать даже из королевства.
– Мы покинем город, но не королевство и даже не графство. Я найду место, где можно будет тебя спрятать, скрыть от посторонних глаз, а сам вернусь. Твоя безопасность важнее моей. Я позабочусь о ней и вернусь обратно, чтобы закончить начатое.
Она недовольно надула губки.
– Мне следовало промолчать, и ты не решился бы разлучиться со мной.
– Твое молчание все равно ничего бы не изменило. Как только бы мы выбрались за ворота, я бы и так все увидел. А как только бы ты оказалась в безопасности, мой страх за тебя притупился, и я смог бы мыслить здраво.
Риз повел лошадь к выходу, обняв Джоан за плечи, и девушка склонилась к нему, позволяя ему насладиться ее гибким телом.
Несколько шагов, слившись друг с другом. Недолгая прогулка тесной близости. Он закрыл глаза и поцеловал шелк ее волос, позволил своему сердцу почувствовать все, что оно когда-либо чувствовало.
Свет за его полуопущенными веками померк, какая-то тень закрыла то сияние, в котором они только что купались. Ее тело напряглось под его рукой, и она встала как вкопанная. Риз открыл глаза и посмотрел на аллею – выход из конюшни был прегражден. Ги Лейтон и четверо его людей стояли в проходе.
Глава 26
Джоан оторвала лоскут от рукава своего платья и нежно отерла кровь с лица Риза. Он дернулся и поморщился, и другие раны отозвались болью.
От этих ударов в конюшне невозможно было укрыться. Прижатый к стене двумя мужчинами, он мог защищаться лишь своей яростью и силой.
– Ты тяжело ранен.
– Я рассержен, но не так уж изранен. Я буду жить.
Да, он будет жить еще день-два. Он нужен Ги живым, чтобы тот без излишней спешки смог заставить каменщика заплатить за нанесенное ему оскорбление. Ведь этот простолюдин украл у него то, что он считал своей собственностью.
Сквозь отверстия, проделанные высоко в стене каменной кельи, проникал тусклый свет. Они находились не в главной башне. Ги бросил их в яму, вырытую у основания внутренней стены замка.
Риз осторожно сменил положение, упершись рукой о каменную стену, возле которой они сидели. Она чувствовала его боль, словно та терзала ее собственное тело.
– Он не знает, почему мы здесь, – сказал он. – Мортимер мог бы почувствовать неладное, но не Ги. Он просто спрятал нас здесь, чтобы его хозяин не узнал о тебе.
– Может быть, он и не знает, почему мы здесь, но ты в его руках.
– Не пройдет и дня, как все будет кончено. Сегодня ночью Эдуард должен прибыть в Ноттингем, и с рассветом он приступит к осуществлению своего плана свержения Мортимера, а вместе со своим хозяином падет и Ги. Всего один день. Джоан, не сходи с ума.
Как она могла не сходить с ума, когда человек, которого она любит, сидел рядом с ней избитый до полусмерти? Те удары наносили с особым зверством и методичностью, и, к сожалению, они не были последними.
– Мне кажется, по-своему он тебя даже любит. Настолько, что рискует вызвать неудовольствие Мортимера, а для такого, как Ги, это немаловажно.
– Что бы он ни чувствовал по отношению ко мне – это ненормальное чувство.
– Согласен, с нашей точки зрения ненормальное. Это не просто вожделение – он чувствует исходящую от тебя силу и поэтому, заставляя тебя подчиниться, получает особое наслаждение, как будто он победил сильного противника. Я не догадывался об этом раньше, понял только сейчас. Избивая меня, он на самом деле целился в тебя, прекрасно понимая, что от его побоев ты страдала бы меньше, чем от боли за меня.
Ее заставляли смотреть. Она содрогнулась, вспомнив об этом. Она бы с радостью поменялась местами с Ризом. Физическую боль снести было бы гораздо легче, чем ту пытку, которой ее подвергли: смотреть, как зверски избивают Риза, не имея возможности ему помочь.
Он взял ее руку и нежно прижался к ней распухшими губами.
– Ты не согласишься вступить с ним в сделку даже ради меня. Ты не пойдешь к нему.
То, что Риз догадался о требовании Ги, разбило ей сердце.
– Я думала, ты тогда был без сознания и не слышал, что говорил Ги. Его слова предназначались только для моих ушей.
– Я ничего не слышал, но я вижу насквозь этого человека. Если бы он просто хотел отомстить за твой удар ножом, мы оба уже были бы мертвы. Если бы он хотел взять тебя силой, он сделал бы это прямо там, в конюшне, или отнес бы тебя в свою постель в замке. Человек попроще так бы и поступил, но он совсем не прост, не так ли? Он и прежде так не поступал и сейчас не станет, и не важно, что ты едва не убила его. Ему по-прежнему нужна иллюзия того, что ты это делаешь добровольно. Ему нравится делать вид, что между вами существует нечто большее, чем принуждение.
Она почувствовала приступ тошноты от давних воспоминаний, доказывавших, что это правда. Заботливый и великодушный Ги… Ги, ухаживающий за ней, словно они любовники… Его настойчивые ласки
