Мойрой в брак.
– Ты уже две недели не показывался, Риз. Слишком много работы?
– Да, оформляю окно в монастыре. Средства на строительство были пожертвованы королевой, и аббат хотел, чтобы работа была сделана как можно быстрее, чтобы деньги не потратили на какое-нибудь сумасбродство. Работали десять каменщиков.
– Значит, все это время тебя не было в городе?
– Я возвращался поздно вечером.
В тусклом свете Риз различил озорной огонек, вспыхнувший в ясных голубых глазах Мойры.
– К своей плиточнице?
Черт возьми.
– Мойра…
– Нет-нет. Не нужно мне ничего объяснять. Я просто не могу сдержать своего любопытства. У тебя и до того бывали женщины, но в первый раз ты привел женщину в свой дом. – Ребенок уснул. Мойра переложила его и прикрыла свою грудь. – Говорят, сейчас она твоя служанка.
– От кого ты такое слышала? Все ты врешь, ты ведь пока даже в церковь не ходишь.
– У меня есть слуги и есть посетители. Они приносят мне разные интересные сплетни и слухи. Вообрази себе мое удивление, когда оказалось, что лучшая сплетня недели – о тебе. – Она положила младенца на плечо и нежно похлопала. – Некоторые утверждают, что ты купил ее, но я всем говорю, что ты-то меньше всего на такое способен.
Она улыбнулась в ожидании благодарности. Риз растерянно уставился в окно, но краем глаза заметил, как улыбка сползла с лица Мойры.
– Ты? Человек, который был готов драться из-за меня с Аддисом? Человек, который не брал подмастерьев, потому что верил в то, что рабство даже в течение десяти лет – все равно рабство?
– Я никого не брал, поскольку ответственность за них ограничивала свободу моего передвижения, а не потому что…
– Человек, который помог свергнуть короля, потому что был убежден, что злоупотребление властью нарушает права граждан! Ты купил свободу женщины и сделал ее своей любовницей?
– Правда в том, что я выкупил ее контракт, но не держу ее и она мне не любовница.
Мойра бросила недоверчивый взгляд в его сторону.
– Неужели? Ты с ней не спишь?
– Не сплю, – и он улыбнулся, Мойра оставалась Мойрой. – Но это не значит, что я не предлагал ей этого.
Она по-матерински посмотрела на него. Нежно, но весьма многозначительно.
– Похоже, ты искушаешь ее почище дьявола.
– Да, этим я и занимаюсь, – он знал, что это так.
Дьявол жил внутри него. Голос в ночной тишине нашептывал ему, какова вероятность успеха, если преследовать Джоан более настойчиво, сравнивал силу его страсти с непоколебимой решительностью Джоан… и ее страхами. Только знание об этих страхах и нежелание заставить ее бояться снова, а совсем не мнимая порядочность сдерживали сейчас Риза.
– Возможно, тебе следует отпустить ее, – сказала Мойра. – Я найду здесь работу и ей и ее брату.
– Нет.
Он вымолвил это так жестко, что Мойра осуждающе взглянула на него.
– Значит, ты удерживаешь ее не контрактом, а нуждой в жилье и пище.
«Я намерен удерживать ее любыми доступными способами». Вот оно, откровенное признание. Он никогда не думал, что придет такой день, когда он поймет, почему Аддис вынуждал Мойру оставаться своей рабой. Теперь он понял.
– Она действительно для тебя так важна? Надеюсь, это не просто кровь твоя взыграла.
Он рассмеялся.
– Взыгравшей крови больше чем достаточно, Мойра. Так много, что у меня не остается сил подумать обо всем остальном.
– Ты должен взять ее с собой на праздник крещения, что будет на следующей неделе. Я хочу увидеть ее своими собственными глазами.
– Увидеть кого? – послышался голос из темноты.
Риз повернулся к направляющемуся к ним Аддису де Валенса. Риз знал, что Аддис придет, и ждал его.
– А, это ты, каменщик. Одна из женщин сказала, что к нам пришел какой-то человек Хитрый и молчаливый – так она выразилась.
– Здравствуй, Аддис. Пришел полюбоваться на твоего младшенького.
– И на мою жену, полагаю.
– В этой игре я пас, – оба относились к этому, как к шутке, но по интонации Аддиса было ясно, что он все еще опасается посяганий на его жену со стороны Риза. Вот почему он спустился с террасы.
