Пестролапка сильно хромала, однако повязка из паутины остановила кровотечение. Рябинка все еще опиралась на плечо Вихрегона, а тот твердо шагал рядом, ни на миг не сводя глаз с пестрой кошки. Змеезуб и Ветреница помогали Острозвезду тащить тело Лунницы. Пышноус молча, шагал рядом с Безухом, приглядывая за все еще пошатывавшимся воином.
Снеголапка плелась следом за ними, волоча по земле свой облепленный грязью хвост.
Синелапка хотела было догнать ее, но что она могла сказать сестре? Разве были на свете слова, которые могли бы утешить их горе? Шедший впереди Камнехвост остановился и обернулся. Глаза его были полны сочувствия. Он не сказал ни слова, но молча, дождался, пока Синелапка поравняется с ним, и пошел рядом, подбадривая ее своим молчаливым присутствием. Кровь все еще сочилась из раны на его плече. Должно быть, царапина была очень глубокой.
— Пышноус осмотрел твою рану? — спросила Синелапка, удивляясь тому, насколько твердо прозвучал ее голос.
— Ничего страшного. Я могу подождать до возвращения в лагерь.
Больше никто из них не произнес ни слова. В полной тишине они брели через лес обратно в лагерь.
Когда они добрались до входа, Смерч и Космач уже кружили вокруг своих раненых товарищей, шерсть у них стояла дыбом от тревоги. Выбежавшая из детской Горностайка с испуганным криком бросилась к Безуху и принялась обнюхивать его шерсть, ища следы ранений.
Гусохвост, позевывая, выбрался из папоротников.
— Ну, как все прошло? — спросил он и тут же в ужасе вытаращил глаза, когда Острозвезд положил перед ним мертвое тело Лунницы.
— Я не знаю, удалось ли ей перед смертью уничтожить их припасы, — прорычал он.
Гусохвост разинул рот, но не смог произнести ни слова.
— Ты убил ее! — Синелапка вздрогнула от громкого визга Ветреницы. Грозовая воительница подскочила к целителю и тяжелым ударом лапы опрокинула его на землю. Встав над распростертым Гусохвостом, Ветреница прошипела ему в морду:
— Доволен? На этот раз твои дурацкие предсказания принесли смерть одной из твоих соплеменниц!
— Прекрати! — крикнул Острозвезд.
Но Ветреница уже занесла лапу, выпустив острые когти.
Змеезуб и Пятнистый едва успели оттащить ее от потрясенного целителя. Им пришлось удерживать Ветреницу с двух сторон, пока Гусохвост, кряхтя, поднялся с земли и отряхнул свою косматую шерсть.
Зяблица, Шаркун и Сорняк выбежали из-под ветвей поваленного дерева.
— Вы потерпели поражение? — ахнула Зяблица. Казалось, она просто не могла поверить своим глазам.
— Нам пришлось отступить, — кивнул Острозвезд. — И еще… Лунница погибла.
Горестный вопль раздался из детской. Алосветик подбежала к телу Лунницы и, упав на землю рядом с ней, уткнулась носом в ее шерсть.
— Что случилось?
Репейник, Неженка и Розочка посеменили было следом за матерью, но резко остановились, увидев, что она плачет над мертвым телом.
Обернувшись к Синелапке, Неженка уставилась на нее круглыми от изумления глазами.
— Лунница… правда… умерла? — прошептала она.
Синелапка отвернулась. Слова застряли у нее в горле. Когда молчание стало невыносимым, она покосилась на Снеголапку, но ее сестра тоже смотрела в землю.
Камнехвост вышел вперед и сурово посмотрел на Гусохвоста:
— Ты не должен был посылать нас в эту битву!
— А при чем тут я? — невозмутимо ответил Гусохвост. — Я всего лишь истолковал знак, поданный Звездным племенем.
— Возможно, тебе стоит научиться предсказывать погоду, вместо того чтобы заниматься всяким вздором! — рявкнула Зяблица, вставая рядом с Камнехвостом. — Неужели Звездное племя послало бы такой ливень, если желало бы нам победы?
Сощурив глаза, Солнцесвет выразительно посмотрел на Вихрегона и Змеезуба, а потом медленно произнес:
— Мне показалось, что Гусохвоста больше интересовали желания соплеменников, чем воля Звездного племени.
Острозвезд решительно вышел из толпы и посмотрел на котов.
— Довольно! — прорычал он. — Гусохвост не виноват в том, что мы потерпели поражение. Все воины рискуют жизнями ради своего племени. Так учит Воинский закон. А теперь пусть целители займутся теми, кому нужна помощь. Наши споры не помогут раненым.
Пышноус поспешно бросился вперед.
— Я сейчас приготовлю нужные травы!
Гусохвост торопливо засеменил за ним.
— Ты можешь сколько угодно прятаться от своих соплеменников, — процедила ему вслед Ветреница. — Но ответ ты будешь держать не перед нами, а перед Звездным племенем!
У Синелапки подогнулись лапы. Она не могла отделаться от страшного подозрения, что Гусохвост виноват в смерти ее матери.
Когда раненые коты, хромая, побрели за целителями, Горностайка и Алосветик отправились собирать мяту, росшую возле детской, и душистый розмарин, которого было много рядом с воинской палаткой. Застыв от холода, Синелапка смотрела, как они молча натирают травами неподвижное тело Лунницы. Зяблица и Сорняк бережно подвернули вялые лапы Лунницы ей под грудку и стали вылизывать ее перепачканную грязью шерсть.
— Вы будете ночью сидеть над ней? — тихий вопрос Горностайки вывел Синелапку из горестного оцепенения.
Оказалось, что кошки и старейшины уже закончили свою работу, и теперь тело Лунницы лежало посреди поляны. Она была такая чистая, вылизанная и спокойная, что казалась спящей. Дождевые тучи рассеялись, и солнце сверкало на верхушках деревьев, окрашивая их в розовый цвет. Шерсть Лунницы отливала серебром.
И тут Синелапка почувствовала такую боль, что едва смогла вздохнуть. Она вспомнила, как впервые открыла глаза в детской и с изумлением поняла, какая у нее красивая мама. Она отдала бы все на свете, чтобы снова очутиться в тишине детской, лежать под материнским боком, прислушиваясь к теплому дыханию Лунницы и ожидая ее пробуждения.
— Вы будете бодрствовать над телом? — повторила Горностайка.
Дикая ярость поднялась откуда-то со дна желудка Синелапки.
— Зачем вы это сделали? Зачем вы сделали ее такой, будто она просто спит? Она умерла! — задыхаясь, прокричала она и посмотрела на Снеголапку, но в глазах сестры была только боль. Казалось, она ничего не видела и не слышала.
Солнцесвет вышел из тени Скалы и молча положил хвост на плечо Синелапки.
— Никто не пытается сделать вид, будто Лунница жива. Но знай, что она сейчас в Звездном племени, вместе с нашими предками. И оттуда она будет вечно присматривать за тобой, как делала это здесь, на земле. Она никогда не покинет тебя, Синелапка.
Но горе Синелапки было так велико, что ей не нужны были утешения. Отшатнувшись от глашатая, она громко крикнула:
— Неправда! Все неправда! Она покинула меня! Я не хочу, чтобы она уходила в Звездное племя! Я хочу, чтобы мама была здесь, чтобы я могла ее видеть и говорить с ней!
Солнцесвет твердо выдержал ее взгляд.
— Ты увидишь ее во сне, Синелапка. Я обещаю тебе, что увидишь.
Подавив рвущееся из горла рыдание, Синелапка скорчилась возле тела Лунницы. Снеголапка села рядом, прижавшись к сестре. Вместе они зарылись носами в холодную материнскую шерсть.
