Огнегрив.
— Особым могуществом! — восхищенно повторил Белыш, во все глаза глядя на Пепелюшку, словно ожидая, что она прямо сейчас начнет творить чудеса.
— Не обольщайся, я останусь той же старой скучной Пепелюшкой! — рассмеялась ученица целительницы. — Ты не заметишь никаких перемен.
По мере того как коты приближались к Четырем Деревьям, солнце начинало припекать все жарче. Огнегрив с наслаждением нырял в густой тенек под деревьями, забегал в прохладу высокой травы и в заросли папоротников, ласкавших его рыжую шерстку. Все чувства его были напряжены до предела, однако он успевал краем уха прислушиваться к болтовне Белыша, громко сообщавшего ему о каждом окружающем запахе. У Огнегрива не шло из головы недавнее нападение племени Ветра и Сумрачного племени. В тот раз им удалось отбить атаку, но враги могли в любой момент предпринять новую попытку убить Хвостолома. Теперь к этим угрозам прибавились осложнения с Речным племенем из-за котят Крутобока! Огнегрив вздохнул. В такое прекрасное утро, когда деревья зеленели свежей листвой, а кусты кишели дичью, не хотелось думать о войне и смерти.
За этими мыслями он и не заметил, как впереди выросли Четыре Дерева. Протиснувшись сквозь кусты на поляну, Огнегрив догнал тяжело хромающую Пепелюшку.
— Ты уверена в своем решении? — тихо спросил он. — Это действительно то, чего ты желаешь?
— Неужели ты не понимаешь? — в глазах Пепелюшки впервые промелькнула тень тревоги. — Теперь я просто обязана изучить все, что доступно целительнице, чтобы ни одна кошка не умерла по моей вине, как несчастная Серебрянка!
Огнегрив содрогнулся. Он готов был снова и снова повторить, что в смерти Серебрянки не было Пепелюшкиной вины, но понимал, что это будет бесполезно.
— И это принесет тебе счастье? — спросил он. — Хорошо ли ты все обдумала? Ведь целительницам запрещено иметь котят, — сказал он, вспомнив Щербатую. В свое время целительница вынуждена была отказаться от своего незаконного котенка, и теперь никто, кроме Огнегрива, не знал, что ужасный Хвостолом приходится ей родным сыном.
— Зато все лесные коты станут моими котятами, — весело заурчала Пепелюшка. — Даже воины! Щербатая говорит, что у многих храбрецов мозгов не больше, чем у новорожденных! — Пепелюшка прижалась к Огнегриву и ласково потерлась щекой о его щеку. — Но ты всегда будешь моим лучшим другом, Огнегрив.
Я никогда не забуду то, что ты был моим первым наставником. Огнегрив лизнул ее в ухо.
— Прощай, Пепелюшка, — тихо сказал он.
— Разве мы расстаемся навсегда? — возмутилась она. — Я вернусь завтра на закате! Но Огнегрив прекрасно понимал, что в последний раз видит ее прежней. Она вернется другой. Отныне у нее будут новые силы и знания, и обязана ими она будет не своей предводительнице, а Звездному племени. Так, бок о бок, они прошли по поляне мимо четырех огромных дубов и поднялись на склон, где их уже ждали Щербатая и Белыш. Перед ними расстилалась бескрайняя пустошь, легкий ветерок пробегал по морю вереска.
— А что если племя Ветра нападет на вас, когда вы пойдете по его земле? — забеспокоился Белыш.
— Любой кот неприкосновенен на пути к Высоким Камням, — пояснила Щербатая. — Кроме того, ни один воин не смеет нападать на целителей. Звездное племя запрещает такое злодейство! — повернувшись к Пепелюшке, старуха спросила: — Ты готова?
— Да, иду! Она в последний раз лизнула Огнегрива и нырнула в заросли высокой весенней травы вслед за своей наставницей. Ветерок взъерошил ее серую шерстку, и Пепелюшка, не оглядываясь, поскакала вперед.
С тяжелым сердцем Огнегрив стоял и смотрел ей вслед. Он понимал, что Пепелюшка стоит на пороге новой счастливой жизни, но продолжал горько оплакивать ее несостоявшуюся судьбу.
— Коготь требует, чтобы я сегодня же послал Белыша охотиться в одиночку! — сообщил Огнегрив Крутобоку.
Серый увалень с удивлением посмотрел на друга.
— А не рано ли? Ведь он только-только стал учеником!
— Коготь полагает, что не рано! — пожал плечами Огнегрив. — Зато он позволил мне пойти следом и понаблюдать за его успехами. Может, и ты поможешь мне?
Они разговаривали на следующее утро после возвращения Пепелюшки. Накануне вечером Огнегрив встретил ее, когда она спускалась с холма в лагерь. Пепелюшка ласково поздоровалась с ним, но оба они знали, что все, произошедшее у Высоких Камней, останется тайной. Лицо Пепелюшки светилось незнакомым восторгом, и Огнегриву почудилось, будто сама луна смотрит на него из ее глаз. Он с трудом заставил себя не думать о том, что навсегда потерял свою маленькую ученицу.
Теперь он сидел в крапиве и с удовольствием уписывал сочную мышку. Крутобок пристроился рядом. На земле перед ним лежала сорока, но он почти не прикоснулся к ней.
— Нет, спасибо, — отказался он. — Я обещал Златошейке помочь присмотреть за котятами. У них как раз начали открываться глазки! — с гордостью сообщил он.
Огнегрив подумал, что Златошейка была бы только рада отдохнуть от Крутобока, но ничего не сказал. Он знал, что никакая сила не заставит друга оторваться от своих котят.
— Ладно! — кивнул он. — Увидимся позже, — проглотив последний кусочек мышки, он побежал разыскивать Белыша.
В это утро Коготь был очень занят. Сначала он отправил патруль во главе с Бураном обследовать границу с Речным племенем и обновить старые метки, затем послал Песчаную Бурю и других воинов охотиться возле Змеиной Горки. В этой суматохе глашатай совсем забыл назначить Белышу место для испытания, а Огнегрив решил не высовываться с напоминаниями.
— Можешь попробовать поохотиться возле жилища Двуногих, — посоветовал он племяннику. — Там тебе не будут мешать патрули. Я буду все время незаметно приглядывать за тобой. Встретимся у Принцессиного забора, идет?
— А можно мне будет с ней поговорить?
— Можно, но только после того, как наловишь кучу дичи. Запомни — я запрещаю тебе самому залезать в сад к Двуногим и искать там Принцессу. И не вздумай забираться в их дом, ясно?
— Не буду, — пообещал Белыш. Глазки его сияли, белоснежная шерстка топорщилась от еле сдерживаемого восторга. Огнегрив невольно вспомнил, как сам он трясся от волнения во время своей первой самостоятельной охоты. Белыш же, напротив, был абсолютно уверен в себе. — Ладно, пошли, — скомандовал Огнегрив. — Постарайся добраться туда до полудня! — крикнул он, глядя вслед убегающему ученику. — Береги силы! Дорога долгая!
Но Белыш, не замедляя бега, выскочил из лагеря и скрылся в зарослях утесника. Огнегрив пожал плечами — горячность ученика скорее позабавила, нежели раздосадовала его. Он поискал глазами Крутобока, но его нигде не было видно, лишь полуобъеденная сорока одиноко валялась в кустах крапивы. «Убежал в детскую», — понял Огнегрив и пошел к выходу из лагеря.
Судя по сильному запаху ученика, Белыш тщательно прочесывал лес в поисках добычи. Кучка вырванных перьев указывала на место, где малыш поймал дрозда, капли крови на траве свидетельствовали о гибели зазевавшейся мышки. Неподалеку от Высоких Сосен Огнегрив нашел место, где Белыш закопал добычу, чтобы вернуться за ней позднее.
Искренне восхищенный столь быстрыми успехами ученика, Огнегрив прибавил шаг, чтобы посмотреть, как малыш будет выслеживать очередную добычу. Но не успел он добежать до жилища Двуногих, как увидел Белыша. Ученик со всех лап мчался обратно по собственному следу, шерсть его стояла дыбом, глаза испуганно сверкали.
— Белыш! Огнегрив бросился ему навстречу, холодея от непонятного ужаса.
Малыш резко остановился, взрыв когтями сосновые иглы и едва не врезавшись в своего наставника.
— Там что-то плохое! — выдохнул он.
— Что? — ледяные когти страха полоснули Огнегрива по животу. — Что-то с Принцессой?! Говори!
— Да нет! Совсем не то! Я видел Когтя и каких-то незнакомых котов!
