Эрлу.
– Сэр, меня зовут Джек Богаш. Я оставшийся без работы водитель грузовика, решил устроить в здешних лесах охотничий лагерь. Сюда я пришел потому, что прослышал, будто у вас остались свободные земли, на которых водится много оленей. Я собирался купить лицензию, построить заимку и притащить сюда на охотничий сезон богатеньких людей из Хот-Спрингса или Литтл-Рока. Только и всего.
– Сынок, мы гнались за тобой двадцать миль. Ты сжег два дома, оглушил охранника, убил трех собак, отмутузил двух сильных молодых парней и заставил нас хорошенько побегать.
– Это был не я, сэр. Клянусь вам. Это были те, другие парни.
– Другие парни?
– Да, сэр. Я выбрал место для лагеря милях в двух отсюда. Стал искать следы оленей. Хотел познакомиться с местностью, прикинуть, где ставить засады. Вдруг из леса выскочили те двое, наплели мне какие-то россказни о том, что за ними гонятся черномазые. Предложили мне деньги за то, чтобы я довел их до железной дороги. Сейчас я признаю, что их рассказ был полным бредом от начала до конца, но мне предложили неплохие деньги. Тот, что постарше, говорил как по-писаному и, прежде чем я успел опомниться, убедил меня помочь им. Теперь я сам не понимаю, как согласился, но у старикашки, сукина сына, язык хорошо подвешен, это я точно вам скажу. Он подвернул себе ногу, поэтому я помог ему идти – стал чем-то вроде живого костыля. Что сталось с другим, я не знаю. Я довел старикашку до железной дороги и возвращался назад, и тут на меня набросились собаки. Мой рассказ правдив от начала до конца.
– Он лжет, – возмутился Опи. – Я видел, как он пристрелил собаку. Он и в меня стрелял. Ублюдок напал на нас с Москитом и уложил обоих, даже не вспотев, словно чемпион, черт бы его побрал. Он лживый ублюдок, и он чертовски опасен. Сейчас мерзавец разыгрывает из себя запуганного, но на самом деле он только и думает, как бы нас всех прикончить, это я вам точно говорю. Он настоящий гангстер, черт бы его побрал.
– Я думаю, он красный. Он красный, которого заслали сюда, чтобы мутить ниггеров.
– А я думаю, он из ФБР, обнюхивает тут все. Ищет неприятностей.
– Шериф, полагаю, лучше всего его вздернуть.
– Пожалуйста, пожалуйста, ребята, не надо! Я ничего не сделал! Молодой человек, клянусь, это не я стрелял в вас и убил ваших собак. Это был другой тип, тот, который до сих пор бродит где-то здесь. Я даже не знаю толком, как стрелять из ружья. Да, в молодости я немного занимался боксом, это правда, и если я ударил вас, то только потому, что у вас в руках было ружье и вы собирались в меня выстрелить, вот и все. Какой у меня был выбор?
– Ты говорил, что собираешься купить охотничьи лицензии. То есть ты охотник и, если я еще не окончательно спятил, у тебя на ногах охотничьи ботинки. И при этом ты совсем не умеешь стрелять? Однако кто-то пристрелил трех быстро бежавших собак. Наверное, это был тот тип, который исчез бесследно, чей след не смогли взять собаки. После чего ты, человек уже в годах, отправил на землю двоих молодых парней, но при этом ты простой водитель грузовика из Арканзаса, оставшийся без работы. Мистер, в вашем рассказе больше дыр, чем в куске голландского сыра.
– Он очень опасный человек, черт бы его побрал.
– С меня достаточно. Сэр, нам не справиться с таким, как вы. Ребята, отведите его к дереву, и закончим на этом. Я сыт по горло этими арканзасцами.
На это ушел целый час, но ребята шли целенаправленно. Эрл понял, что им уже приходилось делать это. Его вели к виселице. Эрл догадался, что, если беглеца ловили здесь, в сосновом лесу, его отводили именно туда. Туда же отводили жителя поселка, который начинал слишком много говорить. Эти ребята предпочитали не стрелять с близкого расстояния; судя по всему, они не могли вынести зрелища человеческой головы, разлетавшейся в разные стороны при попадании пули 45-го калибра. Виселица лишала жизни легко и бескровно.
– Шериф, уверяю вас...
– Заткнитесь, мистер. Я не хочу, чтобы ваши слова смущали моих ребят. Так что держите рот закрытым, иначе я попрошу Перца отрезать вам язык, и это заставит вас умолкнуть навсегда. В этом случае вам придется предстать перед Творцом без языка.
– Шериф, если вам угодно, я сделаю это прямо сейчас. Именно так у нас в Миссисипи поступают с теми, кто убивает чужих собак. Убил собаку – будь добр расплатиться за это. Собака дорого стоит, а эти три были мне все равно что родные братья.
Маленькая процессия двигалась по сосновому лесу. Эрл попытался было ковылять, отставая, но уткнувшиеся ему в спину дула ружей заставили его ускорить шаг, а кровь, сочившаяся из многочисленных ран, оставленных зубами собак, не позволяла ему расслабиться. Наконец маленький отряд вышел на тропинку, что значительно ускорило продвижение вперед. И вот впереди показался высокий холм. На его вершине рос раскидистый дуб, почему-то выросший в окружении сосен, могучее дерево с толстыми ветвями, достаточно крепкими, чтобы выдержать вес человека – с этой задачей не смогла бы справиться ни одна сосна.
Дуб стоял в гордом одиночестве на поляне, открытой всем ветрам. Ни одна сосна не росла рядом со старым деревом, лишившимся коры, с устремленными в голубое небо кривыми ветвями, похожими на сломанные конечности.
– Отлично, ребята. Вы сами знаете, что делать дальше.
– Пусть сам выкопает себе могилу, – предложил Опи, – чтобы это не пришлось делать нам.
– Ну да, дадим в руки человеку с такими способностями трехфутовую лопату и посмотрим, кого он прикончит первым и сможет ли он расправиться с нами со всеми, прежде чем мы расправимся с ним. Знаешь что, парень, ты сказал не подумав.
– Шериф, вы совершаете ошибку, – сказал Эрл. – Я ничего не сделал. Я просто помог двум типам, сказавшим, что они спасаются от толпы черномазых.
– Ну ты сам подумай, тебе когда-нибудь приходилось слышать, чтобы белые убегали от ниггеров? Если ты действительно слышал этот рассказ, в чем я сомневаюсь, и оказался настолько глуп, что в него поверил, значит, тебе надо будет вытянуть шею за то, что ты полный кретин, не имеющий права жить на этом свете. А теперь слушай меня. Лично я думаю, что ты умник, вообразивший себя героем, который пришел сюда для
