научился всем этим навыкам?
– Сэр, меня зовут Джек...
Бах!
Эрла бросали в камеру, но как только он начинал проваливаться в сон, его будили и снова тащили на допрос.
Обливали струями воды из шланга.
Опускали ему голову в ведро, и он, задыхаясь, глотал воду.
Физическое истощение, яркий свет, омерзительный шум.
И мастерски наносимые удары дубинками, причиняющие невыносимую боль.
Иногда допрос проводил Великан, иногда кто-нибудь другой. Эрла передавали от смены к смене.
Он держался только за счет одной мысли, которая давала ему надежду остаться в живых. Это удастся ему лишь в том случае, если он сохранит в тайне, кто он такой. Убить его можно будет только после того, как он будет окончательно сломлен, а до тех пор, пока он бросает вызов своим мучителям, он причиняет им боль. Его упрямство являлось страшным оружием.
– Мы проверили. Никакого Джека Богаша нет в помине. Адрес вымышленный. Парень, кто ты такой? Что ты здесь делаешь?
– Меня зовут Джек Бо...
Бах!
Эрл рассчитывал вот на что: Великан и его подручные должны выпытать у него, кто расследует их деятельность. Для них это жизненно важно. Они хитры, они умны, у них есть связи, но они знают, что у них имеются враги и необходимо их выявить и уничтожить. Такой человек, как Сэм, на самом деле не был врагом; подумаешь, простой гражданин, преисполненный благородного негодования, но отнюдь не герой. К тому же ему ничего не было известно о колонии; он столкнулся лишь с продажным руководством сельского округа штата Миссисипи, в действительности ничуть не более продажным, чем руководство любого другого сельского округа штата Миссисипи. Однако Эрл представлял для них мучительную загадку. Они интуитивно решили, что он является для них серьезной угрозой, и это их пугало и приводило в бешенство.
– Джек!
– А? Что?
– Джек, я дважды окликнул тебя по имени, а ты даже не обернулся. Ты забыл, что тебя зовут Джек. Если бы я произнес твое настоящее имя, ты бы мгновенно оглянулся.
– Сэр, у меня до сих пор болит и кружится голова. Я уже ничего больше не помню, даже свое собственное имя.
– Какое же?
– Джек, сэр. Джек Бо...
Бах!
– Джек, какой же ты дерьмовый упрямец, скажу я тебе! Черт возьми, какой же ты дерьмовый упрямец!
– Сэр, я вовсе не упрямец. Я говорю вам истинную правду.
Эрл страстно цеплялся за ложь, стараясь забыть остальную жизнь, ибо это только подорвало бы его силы. А он не может позволить себе слабость. Расслабившись, он погибнет. Образы жены и сына, воскресшие в памяти, станут для него смертельным ядом.
– Джек, на кого ты работаешь?
Если эти люди узнают, что он ни на кого не работает, что он просто обещал помочь другу, ему сразу пустят пулю в затылок, а труп закопают подальше в лесу и тут же забудут где. Потому что одиночка не представляет для них никакой угрозы. Но если он работал не один, если он сотрудник какого-то ведомства, проводивший расследование, – в этом случае за ним стоит какой-то их враг и этого врага необходимо определить.
– На кого ты работаешь, Джек?
– Сэр, я ни на кого не работаю. Я бедный человек, который пытался...
Бах!
А иногда они били даже не его. Однажды ночью – а может, это был день, Эрл не смог бы сказать, – его вырвали из смутного блаженства недолгого сна пронзительные крики, звучавшие где-то в «доме порки». Эрл не знал точно расположение помещений, но ему казалось, что его держат на первом этаже в крошечной камере, выходящей в коридор, а наверху, прямо над ним находится другое, более просторное помещение. Именно оттуда сейчас проникали сквозь доски перекрытия жуткие крики. Крики чернокожего мужчины.
– Сэр! Сэр! Клянусь, сэр, я ничего не брал. Сэр, я знаю правила. Сэр, пожалуйста, я...
Послышался шум борьбы, затем тихие непроизвольные стоны, казалось, вырывающиеся из живого существа не через горло, а через какой-то тайный канал, открывшийся страхом.
– Уилли, тебе хорошо известны правила.
Это произнес Великан своим хорошо поставленным голосом, лишенным каких-либо эмоций, возбуждения, страха. Почему-то он упорно старался отрицать, что получает от происходящего безграничное наслаждение, и прикрывался какими-то разговорами о своем долге по совершенствованию человеческой породы.
– О господи, нет, сэр, пожалуйста, не надо, я...
Эрла обычно били короткими дубинками. Сила удара определялась сноровкой и гибкостью кисти. Все
