Двое лакеев были посланы, чтобы принести багаж.
— Мне хотелось бы пойти в мою комнату, миссис Брэдли, — сказала Верити, прежде чем кто-либо мог предложить что-нибудь другое. — Я должна отдохнуть с дороги.
— Разумеется, мадам.
Миссис Брэдли стала подниматься по лестнице рядом с Верити, и обе делали вид, будто Верити прекрасно знает, где ее комната, хотя, кроме сада, она вообще здесь ничего не видела.
Глава 11
Лорд Хоксуэлл остро нуждался в деньгах.
Два года назад Верити не обратила внимания на то, насколько это было заметно, потому что была поглощена собственными переживаниями.
А теперь к тем приметам запущенности, которые она уже отметила по дороге сюда, прибавилось еще множество других.
Слуг для такого большого дома явно не хватало. Миссис Брэдли обещала прислать ей в помощь девушку, но Верити сомневалась, что это будет настоящая горничная.
Мебель была старинной, но довольно обшарпанной. Шторы на окнах, выходящих на юг, заметно выцвели и уже давно должны были быть заменены на новые. Удобствам, видимо, тоже уделялось недостаточно внимания. В Эримонте были новые туалеты и даже новая ванная комната, а в этом хозяйстве наверняка по-прежнему пользовались ночными горшками и переносными ваннами.
Глядя на все это, Верити пала духом. Ее план оказался под угрозой. Деньги из ее наследства по- прежнему окажутся недоступны Хоксуэллу, пока будет рассматриваться их прошение об аннулировании брака.
После свадьбы ему должны были достаться большие суммы. Он сказал, что этого не случилось. Может быть, она должна обещать ему подождать, пока он не получит ответ на прошение? Надо спросить мистера Торнаппла, сыграет ли это какую-либо роль.
Миссис Брэдли привела ее в ту же комнату, которая была ей отведена перед свадьбой. Она поняла, что тогда ее все-таки немного подновили. Занавески заменили на новые, голубой полог над кроватью тоже казался новым. Стулья были явно недавно обиты, а камин тщательно вычищен.
Она представила себе, как два года назад граф приказал подготовить эту комнату, с тем чтобы его невеста не пострадала от последствий недостатка его финансов. Интересно, как он все это оплатил? Наверное, пришлось залезть в долги.
Он мог оставить все как есть, и она ничего не заметила бы. Ей было все равно. Если человек приносит себя в жертву, ему безразлично, будет ли столб, у которого его сожгут, новым и хорошего качества.
— Все ваши вещи здесь, — сказала миссис Брэдли, открывая три гардероба и два чемодана.
Верити потрогала материал платьев. Она почти забыла об этих нарядах, купленных в Лондоне перед свадьбой. Нэнси таскала ее от одной портнихи к другой, требуя самые лучшие шелка и кружева. Они назаказывали столько платьев, что их можно было бы менять четыре раза в день в течение двух недель. Нэнси получала гораздо большее удовольствие от этого мотовства, чем сама невеста.
Верити достала несколько платьев и стала прикладывать их к себе перед зеркалом. Когда она жила у Дафны, то одевалась очень скромно. Ей вовсе не нравились простые платья, но ведь не будешь работать в саду в муслиновом или шелковом одеянии. К тому же она не позволяла Дафне тратить много денег на свои наряды.
Она поймала себя на том, что улыбается, когда достала платье для прогулок из шелковой тафты лимонно-желтого цвета. Приятно будет носить красивые платья, подумала она. До этих пор она мало интересовалась своей одеждой, но здесь у нее был полный гардероб, который предстоит изучить.
— Я прикажу принести вам воду, — сказала миссис Брэдли, распаковав ее чемоданчик. — А потом мы оставим вас, чтобы вы отдохнули. Мы здесь в деревне обедаем обычно позже, но когда кухарка узнает, что приехал милорд, она постарается не слишком затягивать с обедом. Я к вам пришлю девушку через два часа, и она поможет вам одеться.
Верити решила, что отдохнуть перед обедом не помешает. Воскрешение оказалось весьма утомительным, да и дорога была длинной, но она должна быть в наилучшей форме, если собирается пикироваться с Хоксуэллом за столом.
Хоксуэлл постучал в дверь. Ему не ответили, и он вошел.
Небольшая гостиная была пуста. Из гардеробной тоже не доносилось ни звука. Он вошел в спальню. В ней царил полумрак, потому что шторы были задернуты.
Верити спала на кровати в сорочке и чулках. Ей, видимо, снилось что-то неприятное, потому что по ее лицу пробежала тень. Она лежала на боку, подтянув колени, и от этого сорочка немного задралась, так что обнажилось бедро.
Прелестный изгиб этого бедра заворожил его. Еще день, и он поддастся желанию лечь рядом, чтобы ласкать это мягкое грациозное тело. А сегодня он воздержится.
Он положил на кровать возле подушки небольшую коробочку и открыл ее. На синем бархате лежало жемчужное ожерелье.
За эти два года он несколько раз был на грани того, чтобы продать жемчуг, хотя это была семейная реликвия. Согласно легенде, два века назад графиня Хоксуэлл получила его от своего любовника, принадлежавшего к королевской семье. Эти жемчуга были бесценны, и вырученные за них деньги могли бы надолго отложить упадок его поместья.
Хоксуэлл был совершенно уверен, что его руку удержала не сентиментальность. Он скорее сомневался, принадлежат ли они все еще ему и имеет ли он право их продать. В конце концов ожерелье стало его свадебным подарком Верити.
Он посмотрел на записку, которую написал, но передумал оставлять ее и тихо вышел.
Поворачиваясь, Верити задела рукой что-то твердое и проснулась. Она открыла глаза и поднялась на локте, чтобы понять, что это было.
На кровати лежал изящный деревянный футляр, выложенный синим бархатом. Из него на постель выскользнули нитки небольших белых бусин.
Жемчуг.
Два года назад, когда она одевалась к свадьбе, его принес какой-то слуга. Нэнси пришла в восторг от красоты и стоимости ожерелья и настаивала на том, чтобы Верити надела его на свадебную церемонию. И она послушалась, точно так же, как она делала все, что от нее требовали в тот день. Но ни красота жемчуга, ни его безусловная ценность как раритета не изменили ее мрачного настроения и не сделали ее более счастливой.
Она сняла ожерелье перед свадебным завтраком, опасаясь, что какая-нибудь нитка может разорваться. Самым ярким воспоминанием того дня было появление Нэнси в тот момент, когда Верити положила ожерелье на туалетный столик.
«Я должна тебе кое-что сказать». Этими словами Нэнси начала разговор, вызвавший у Верити приступ ярости и решимость бежать.
Она взяла ожерелье в руки. Ни один слуга не оставил бы его так, на кровати. Значит, Хоксуэлл был у нее.
Он вернул ей свой свадебный подарок. Пусть он будет у нее, будто она никогда не покидала его дом. Он хочет, чтобы она надела жемчуг сегодня вечером. Если она этого не сделает, он будет оскорблен.
Она пропустила жемчужины сквозь пальцы — легкие, гладкие, роскошные, идеальной формы. Они, верно, стоят целое состояние.
Она доставит себе удовольствие и насладится их красотой один вечер. Но они ей не принадлежат, и она не может оставить их себе.
Когда Верити вошла в столовую, Хоксуэлл не мог отвести от нее глаз.
