— Спасибо. Для меня это очень важно.
Она сочла его ответ за согласие и осталась довольна собой.
— Верити, ты меня соблазнила, чтобы получить разрешение на все это?
— Сегодня утром ты дал понять, что поцелуи и все прочее могут помочь получить твое согласие на мои просьбы.
Он дал бы согласие и без ее смелого поведения. Как он мог ей отказать, увидев, как эти две женщины встретились, и услышав, как Кэти назвала Верити своей дочерью? Можно было обойтись и без женских хитростей.
Однако он все же решил, что не в его интересах говорить ей об этом.
Глава 18
— Я слышала, что вернулись Томпсоны, — провозгласила спустя два дня миссис Джералдсон. — Ты наверняка захочешь нанести им визит, Коллин. Может, и вы, леди Хоксуэлл?
— Мы можем запрячь кабриолет и поехать вдвоем, — подхватила Коллин. — Я умею управляться с вожжами, а лошади у Гермионы очень смирные, Верити.
— Моя жена утром жаловалась на головную боль, — вмешался Хоксуэлл. — К тому же вам не следует ехать одним так далеко. Я поеду с тобой, Коллин. У меня все равно есть кое-какие дела на заводе.
Верити была ему благодарна за то, что своей ложью он избавил ее от необходимости лгать. Он знал, что она вовсе не жаждет видеть своего кузена, не говоря уже о том, чтобы при этом присутствовала Коллин.
Час спустя Хоксуэлл и Коллин сели в кабриолет и отправились в Олдбери.
— Ты должен убедить Верити лучше заботиться о своем здоровье, Грейсон, — сказала Коллин. — Она сегодня встала очень рано и гуляла в саду, хотя из-за росы было очень сыро. А она даже не накинула шаль.
Он не знал, что Верити встала так рано.
— Я не думаю, что она такая хрупкая, что может сразу же простудиться. Если бы она была слаба здоровьем, я бы это уже заметил. Но она очень нервничает оттого, что ей приходится здесь жить.
— Ее, наверное, пугают трудности светской жизни. Она нигде не будет чувствовать себя дома, особенно пока не оборвана ее связь с Олдбери. Не мне советовать, но это должен быть ее последний визит. Она всегда сможет видеться с Томпсонами, когда они будут приезжать в Лондон, ведь они ее единственные родственники.
— Не тебе советовать.
Коллин ошеломила его реакция, и он пожалел, что высказался так прямо. Он взял ее руку, как бы прося прощения.
Она сжала его руку.
— Извини меня. Ты прав. Я иногда забываюсь.
— Не в этом дело. Просто даже самому хорошему совету не всегда надо следовать.
Он отпустил ее руку и взял вожжи, но все же улыбнулся, чтобы она не обижалась.
На самом деле ее совет был искренним и очень проницательным. Этот визит действительно напоминал Верити о разнице между их статусом. Это было первой причиной отказа выйти за него замуж. И вот теперь она вернулась домой, и он понял, что близкие ей люди не хотят иметь ничего общего с ним. Она предчувствовала — и правильно, — что тот круг, в котором он вращался, будет еще менее открыт для нее.
Он оставил Коллин у Томпсонов и откланялся. Нэнси была разочарована краткостью визита и выразила надежду, что граф скоро вернется.
Хоксуэлл нашел мистера Тревиса и сразу, как только тот поздоровался, понял, что надо соблюдать осторожность. Это стало очевидно особенно после того, как мистер Тревис настоятельно пригласил зайти к нему в дом.
Там их встретила миссис Тревис. Она принесла в гостиную эль и исчезла.
— У меня к вам несколько вопросов о заводе, — сказал Хоксуэлл. — Моя жена очень вам доверяет, поэтому я решил обратиться к вам, а не к мистеру Томпсону.
Тревис не позволил себе даже малейшего проявления реакции на эту реплику.
— Верити рассказала мне, что вы с ней единственные, кто знает секрет Джошуа. Я видел часть вашего завода, и не понимаю, как это может быть.
— Сверление — это сверление, сэр, а станки — это станки. В этом нет ничего нового. Значение имеет инструмент, которым сверлят. Его преимущество невидимо для глаза, но его наконечники сделаны не из железа, а из стали, и имеют особую конструкцию. Ими я и работаю. Рабочие, которых вы видели, тоже используют эти наконечники, но они их не изготавливают, а простое описание их формы ничего не дает. Утром я ставлю инструменты на станки, а по окончании работы снимаю и собираю все наконечники, чтобы ни один не пропал.
— А разве мистер Томпсон не может просто взять один?
— Полагаю, что может, но только если возьмет его с моего трупа. А если и возьмет, то что будет с ним делать? Отдаст его кому-нибудь скопировать? Если этот секрет будет раскрыт, то Томпсону конец, поэтому он и не пытается.
— Но все же он мог избавиться от вас.
Тревис тихо засмеялся.
— Мог. Были дни, когда он очень этого хотел, но только благодаря этим специальным приспособлениям завод еще работает. Ведь спрос на литье упал практически до нуля. Ему хотелось, чтобы все оставалось как есть, по крайней мере еще несколько лет. В мире грядут большие перемены, лорд Хоксуэлл, и для их свершения понадобится железо.
— А пока, на мой взгляд, завод не слишком загружен.
— Скажем так — доход в этом году будет не такой, как десять лет назад. Я не сомневаюсь, что старший мистер Томпсон перенес бы это безболезненно, а этот… Он не заботится о заводе, как следовало бы. Катается себе в Лондон, не так ли? Но промышленность не там, а здесь. Лучше бы он ездил в Манчестер и Лидс и обедал там с промышленниками и торговцами, а не с лордами.
Хоксуэлл посмотрел в окно на корпуса завода: сегодня там шла плавка и из огромной трубы валил дым доменной печи.
— Расскажите мне о старшем мистере Томпсоне.
Тревис отпил несколько глотков эля. Хоксуэлл тоже сделал вид, будто пьет, в надежде, что у Тревиса развяжется язык.
— Он был довольно сложным человеком, если вы понимаете, о чем я. Жесткий снаружи, но слишком мягкий внутри. Как свежая буханка хлеба. Но он был себе на уме, уж это точно. Однако никто не мог работать с железом так, как он. В кузнице ли или у печи, он понимал все так, словно был сделан из того же материала.
— Похоже, так оно и было.
Тревис хохотнул и кивнул.
— Мы относились к нему с большим уважением. Он был одним из нас. Иногда он приходил на завод, снимал свое дорогое пальто и, засучив рукава, ковал железо. Очень трудно не уважать человека, который потел от работы рядом с тобой. Он был честным, но понимал, что это редкое качество. Вот почему нет патента. Получая его, ты выдаешь свой секрет. Делаешь чертежи и выкладки, а кто-то другой, которому наплевать на чужой патент, крадет твое изобретение.
— Вам он все же доверил свой секрет.
Тревис пожал плечами.
— Он не мог все делать один: руководить заводом, находить заказы, вести бухгалтерию. Надо было
