— Но почему? — опешил Воробушек.
— Я еще не забыл, как ты в прошлый раз явился ко мне со своими снами, — прорычал Огнезвезд. — Воинский закон не учит нас нападать на всех, кто попал в беду.
Воробушек почувствовал, как ушам его стало жарко.
— Разве я сейчас что-нибудь говорил о нападении?! — взвился он. — Мы могли бы помочь им! Если Грозовое племя придет на помощь соседям сегодня, они отплатят нам завтра!
— Может быть, мы могли бы нанести им дружеский визит, — осторожно предложила Листвичка.
— Нет, — твердо ответил Огнезвезд. — Позаботьтесь лучше о собственном племени. Я не знаю, почему звездные предки, вместо того, чтобы послать вам сны о нас, забивают вам голову проблемами соседей!
Листвичка решительно шагнула вперед.
— Но ты мог бы послать на границу патруль. Пусть посмотрят, в чем там дело. Если они будут держаться ближе к берегу, то…
— Речные коты живут на другой стороне озера! — перебил ее Огнезвезд. — Мы слишком много хлопочем о других, тебе не кажется? Однозвезд и так раздражен нашим постоянным вмешательством. Чернозвезд же спит и видит, как бы получить повод напасть на Грозовое племя. Одному Звездному племени известно, почему все настроены против нас! Я слишком долго пытался приходить всем на помощь, но теперь вижу, что у наших соседей это вызывает лишь злобу и раздражение. Я больше не хочу ставить свое племя под удар, понятно?
Воробушек кожей чувствовал разочарование своей наставницы. Он слышал, как она разбрасывала лапами песок, направляясь к выходу из палатки. Воробушек, не прощаясь, вышел наружу и начал спускаться вниз по склону.
— Почему ты не попыталась переубедить его?
— Я устала, — вздохнула Листвичка.
— Но он должен тебя послушать! Ты же целительница!
— А он — предводитель, — просто ответила Листвичка и пошла прочь. — Я должна заглянуть к Ромашке, а ты иди в пещеру и ложись спать.
Воробушек сердито махнул хвостом. Он злился на то, что его сон оказался таким туманным. Если бы он точно знал, что грозит Речным котам, Огнезвезд не смог бы так легко от него отмахнуться!
Теплое солнце пригрело его шерстку, когда он брел в сторону пещеры целителей. Долгое путешествие к Лунному Озеру утомило Воробушка. Ему нужно как следует отдохнуть, прежде чем принять решение о том, что делать дальше.
— Стой, Воробушек! — со стороны палатки оруженосцев раздался звонкий голос Остролапки. В следующий миг он услышал, как сестра со всех лап мчится ему навстречу. — Ты видел Ивушку? Ты говорил с ней?
— Нет.
Сейчас ему хотелось только одного — спать.
— Она не пришла? — испуганно ахнула Остролапка.
— Пришла. Но я с ней не говорил.
— Но ты хоть что-нибудь выяснил? Может быть, Мотылинка что-нибудь сказала Листвичке?
— Речному племени угрожает беда, — ответил Воробушек. — Это точно.
— Какая беда? Откуда ты знаешь? — торопливо спросила Остролапка, семеня рядом с ним.
— Я видел сон Ивушки. Она очень расстроена из-за того, что ей придется искать новый дом.
— Новый дом?! — Остролапка остановилась, как вкопанная. — Но это ужасно! И что Огнезвезд собирается делать?
— Ничего, — с мрачным удовольствием ответил Воробушек. — Он не хочет вмешиваться.
— Но он должен! — закричала Остролапка. — Речное племя в опасности!
— Огнезвезд сказал, что это их проблемы, — пояснил Воробушек, и снова с раздражением вспомнил, как предводитель отмахнулся от его слов. Во второй раз.
— И что, мы будем просто стоять и смотреть?
— Слушай, я устал, — ответил Воробушек и снова зашагал к своей пещере. — Если хочешь, иди и сама поговори с Огнезвездом. В конце концов, это он принимает решения!
С этими словами он отвернулся от сестры и направился через поляну к пещере. Воробушек чувствовал на себе ее взгляд, слышал, как потрескивает от волнения ее шерсть, и как Остролапка беспокойно переступает с лапы на лапу, размышляя, бежать к Огнезвезду или нет.
Такая нерешительность была не свойственна его сестре. Может, она бы чувствовала себя увереннее, расскажи он ей о пророчестве и о силе звезд, заключенной в их лапах?
И вообще, сейчас ему было не до разговоров. Больше всего на свете Воробушку хотелось вытянуть ноющие лапы и провалиться в сон.
Глава 4
— Я ужасно устал, — пожаловался Воробушек.
Листвичка вела его вниз, к озеру.
— Но полдень лучшее время для сбора алтея. В эту пору его листочки сухие!
Воробушек зевнул. Лапы у него горели, Воробушку казалось, что он едва успел закрыть глаза, как Листвичка снова разбудила его. Хорошо еще, что день выдался теплый. Теперь уже было ясно, что длинные когти сезона Голых Деревьев не смогут остановить пору Юных Листьев.
Солнце пробивалось сквозь свежую листву, горячие лучи щекотали шерстку на спине. В вышине перекликались птицы, вдалеке слышались крики и плеск воды — это в ней играли Двуногие. Воробушек поежился, вспомнив, как свалился в озеро, и как Грач спас ему жизнь. Теперь уж он постарается не намочить лап!
Листвичка повела ученика по берегу ручья, огибая росшие вдоль тропинки деревья. Мягкая трава приятно холодила его натруженные лапы, поэтому Воробушек расстроился, когда Листвичка свернула с поляны прямо на галечный берег.
— Вода поднялась выше, чем я думала, — сказала она, останавливаясь. — Значит, все травы нам не собрать… Зато я уже вижу очень хорошенький кустик! — С этими словами она метнулась в сторону, откуда доносился сладкий запах, и Воробушек нехотя поплелся следом.
Внезапно позади него громко зашуршали листья, а потом послышались чьи-то быстрые и легкие шаги.
Крошечные лапки простучали вдоль берега ручья и почти тут же зашуршали по стволу дерева. Затем раздался плеск. Из кустов, росших на берегу ручейка, выскочил охотничий патруль.
— Ты слышал, куда она убежала? — послышался возбужденный голос Березовика.
Воробушек указал носом на дерево, куда только что вскарабкалась белка.
— Я ее добуду!
Зашуршали камни, заплескалась вода — это Мышонок одним прыжком перемахнул через ручей, выскочил на берег, а оттуда взлетел на дерево. Воробушек втянул голову в плечи и зажмурился, когда из- под когтей Мышонка на голову ему посыпались чешуйки коры. Затрещала ветка, а потом сверху раздался испуганный крик.
Кричала не белка.
Это был голос Мышонка!
Он сорвался с дерева и рухнул на гальку позади Воробушка.
— Лисий помет! — выругался Мышонок, поднимаясь на лапы. От его взъерошенной шерсти исходили
