Дождь прекратился, но над оврагом по-прежнему свирепо завывал ветер.
Воробушек лежал на подстилке и слушал, как над его головой шумит и скрипит лес. Листва шипела и кипела, как волны в озере. Но он почти не слышал голосов бури. В голове Воробушка звучал тихий шепот. Его когти ныли при воспоминании о землистом запахе палки. Он перевернулся на другой бок, прижав уши, но шепот никуда не исчез. Воробушек снова перевернулся и взбил под собой мох.
— Почему бы тебе не прогуляться? — сонно пробормотала из своего угла Листвичка. — Ты так вертишься, что разбудишь Пепелинку.
— Ладно.
Воробушек вскочил. Он не мог оставаться в пещере, ему во что бы то ни стало нужно было коснуться своей палки.
Ветер бушевал так, что казалось, будто лес шумит и гудит от странного беспокойства. Воробушек знал, что небо прояснилось, и с вышины ярко светит луна. Он чувствовал, как ее холодный свет заливает его шерсть. У выхода из лагеря он различил шорох колючек.
— Воробушек?
Из туннеля, ведущего к поганому месту, выбрался Львинолап.
Воробушек насторожился. От шерсти Львинолапа пахло ветром. И еще — раскаянием и страхом.
«Он вернулся из леса!» — догадался Воробушек.
— Я… выходил закопать грязь, — соврал Львинолап.
Воробушек прищурил глаза.
Он ясно чувствовал, что брат отчего-то устал, и захотел испытать его.
— Я хочу прогуляться. Пойдешь со мной?
— Ну… если ты хочешь, — покорно ответил Львинолап.
Березовик, стороживший выход из лагеря, поднял голову.
— Кто тут?
— Это мы, — ответил Воробушек, смело подходя к кустам. — Мы хотели пройтись по лесу.
— Решили устроить ночную вылазку? — заурчал Березовик. — Как же, понимаю! В вашем возрасте сам был таким, — он говорил снисходительно, как взрослый, хотя братья отлично знали, что Березовик стал воином всего несколько лун тому назад.
Воробушек не стал с ним препираться. Березовик важничал и задирал нос, полагая, будто он умнее всех на свете, но он-то не забыл, как тот хныкал и пищал, занозив лапу.
— Берегитесь лисиц! — крикнул вслед братьям Березовик.
Воробушек поежился. Он до сих пор не мог забыть о том, как выскочившая из кустов лисица напала на них.
— Не волнуйся, — пробасил Львинолап. — С лисой я справлюсь.
Братья молча поднялись на холм и двинулись вдоль гребня.
— Куда идем? — поинтересовался Львинолап.
— К озеру.
Львинолап промолчал. Воробушек настроился на его чувства, но не нашел там даже слабого интереса. Зато наткнулся на какое-то мрачное облако, которое застилало все чувства брата и, подобно зыбучим пескам, засасывало его мысли. Воробушек попытался пробраться в это облако, но не ощутил ничего, кроме смятения и тоски.
Стоило им выйти на открытое пространство, как на них тут же набросился ветер. Он тянул юных котов за усы, лохматил им хвосты, хлестал по бокам, но Воробушек был слишком поглощен мыслями о палке, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
Ветер донес до них смешанные запахи Речного племени, племени Теней и воинов Ветра. Воробушек поежился. Неужели война все-таки разразится?
— Ты веришь в то, что племя Ветра собирается напасть на нас? — спросил он брата.
Львинолап прижался к его боку, помогая обойти кроличью норку.
— Не думаю, — ответил он, и в его голосе Воробушку послышалась отчаянная надежда. — Им угрожаем не мы, а Речное племя.
— А как же охота на белок?
— А почему бы им не охотиться на белок? Кажется, Воинский закон не запрещает охотиться на разную дичь. Лес за ручьем принадлежит воинам Ветра, они имеют полное право делать там все, что пожелают!
Сейчас Львинолап говорил не как оруженосец, а как настоящий воитель, и Воробушек мысленно удивился произошедшей с ним перемене. Возможно, брат знает что-то, чего не знают остальные?
Когда лапы их зашуршали по прибрежной гальке, Львинолап словно очнулся от своих мыслей.
— Слушай, а зачем мы сюда пришли?
— Понимаешь, я оставил тут одну штуку, — пояснил Воробушек. — Я хотел закопать ее под корнями дерева, но тут начался дождь, и пришлось бежать. А я не хочу, чтобы ее смыло волнами. Нужно найти ее и припрятать.
— Что за штука-то?
— Палка.
— Палка?
— Угу. — Воробушек повел носом, надеясь уловить запах своего сокровища. — На ней отметины, — торопливо добавил он и снова встревоженно принюхался, не чувствуя ничего, кроме запаха взбаламученной воды. — Я оставил ее где-то тут.
— Как она выглядит хоть?
— Голая, без коры, — сказал Воробушек. — Дерево очень гладкое, а на нем глубокие царапины.
— Понял, — кивнул Львинолап. — Поищи ее сначала там, где оставил, а я пройдусь вдоль берега. Может, ее отнесло ветром.
Воробушек со всех лап бросился вперед. Сердце его бешено колотилось. Он уже не сомневался в том, что его находка исчезла. Он просто знал это, и отсутствие запаха было тут ни при чем… Черная пустота, поселившаяся в его груди, яснее всяких запахов говорила о том, что случилось самое страшное.
На гальке ничего не было.
Пытаясь не поддаваться страху, Воробушек заметался по берегу, обнюхивая камни. Почему, ну почему он бросил палку на берегу, где ее могло унести волнами? Надо было оставить ее в безопасном месте, а не бежать от дождя, как трус!
— Нашел? — спросил Львинолап, перекрикивая ветер.
— Нет!
Воробышек был уже не в силах сопротивляться панике.
— Эта, что ли? — вдруг крикнул Львинолап. Воробушек, не разбирая дороги, бросился к брату. Налетел на кучу веток, сильно поранил лапу, но не почувствовал боли. Хромая, он подбежал к Львинолапу и вытянул нос.
Даже не коснувшись дерева, Воробушек понял, что это ошибка.
— А где царапины? — с неожиданной злобой закричал он. — Я же сказал тебе, на ней должны быть царапины!
— Ладно, ладно, — с раздражением ответил Львинолап. — Нечего орать, я просто хотел помочь.
— Я
Ему казалось, будто он предал кого-то или ужасно подвел, но вот кого? Боль пульсировала в раненой лапе, но Воробушку было все равно. Неужели озеро забрало его палку?
Он снова спустился к воде и зашлепал по мелководью. Он должен найти ее. Под его брюхом плескалась холодная вода, шерсть мгновенно вымокла. Он вспомнил, как упал со скалы и камнем ушел под воду. В тот раз Грач спас его, но с тех пор в сердце Воробушка поселился страх перед водой. И сейчас этот
