— Это может быть правдой, — протянул он, покосившись на Огнезвезда. — Ты часто видел сны, когда был оруженосцем.
Но Ежевика возмущенно выпустил когти.
— У молодых котов очень живое воображение.
— Но ее сестра предупредила нас о бобрах, — напомнил ему Крутобок. — И это оказалось правдой.
— Ты полагаешь, что путанного сна ученицы достаточно, чтобы развязать войну с Сумрачным племенем? — недоверчиво спросил Ежевика. — У нас нет никаких доказательств! Сотый раз тебе повторяю — в последнее время мы не находили никаких чужих следов на своей территории. Сумрачные коты перестали переходить нашу границу.
Крутобок неуверенно пошевелил лапами.
— Возможно, это часть их плана, — предположил он. — Они хотят внушить нам ложное чувство безопасности.
Искролапка молча слушала их спор, не сводя глаз с Огнезвезда. Что он думает?
Предводитель Грозового племени крепче обвил хвостом лапы.
— Кто еще знает о твоем сне?
— Никто, — заверила Искролапка. — Я сразу пришла к тебе.
— Ты видела каких-нибудь других котов, кроме себя и Сумрачных воителей? — спросил Огнезвезд, пытливо глядя на нее своими блестящими зелеными глазами. — Котов из Звездного племени, например?
— Она слишком юна, чтобы узнать их, — заметил Крутобок.
— Там был Долгохвост? — прищурился Огнезвезд.
Искролапка покачала головой.
— Нет, только Сумрачные воины.
— Ты узнала кого-нибудь из них? — не отставал предводитель.
— Враноклюв там был… и… Углехвост! — Сердце у Искролапки снова пустилось вскачь, когда она пыталась припомнить имена котов, которых видела на Совете. Да, она лгала в глаза предводителю, но ведь она делала это для спасения своего племени! Все средства хороши, чтобы заставить их поверить ей!
— Хорошо, — кивнул Огнезвезд, поворачиваясь к Крутобоку и Ежевике. — Что вы думаете?
У Искролапки начало покалывать лапы от волнения.
— Это объясняет, зачем они переходили границу, — проворчал Крутобок. — Наверное, выбирали наиболее выгодные места для атаки.
— Самое любопытное, что она видела Сумрачных котов на том участке нашей земли, который мы отдали соседям, — протянул Ежевика, взглянув на Искролапку. — Возможно, они расценили эту уступку, как слабость.
— Это было мудрое решение! — воскликнул Крутобок, горячо бросаясь на защиту Огнезвезда. — Оно позволило избежать кровопролития. Кроме того, мы все равно не стали бы охотиться на таком открытом участке. Тем более что в пору Зеленых листьев, когда дичи больше всего, туда приходят Двуногие со своими палатками.
— И все-таки эта уступка, кажется, не была правильно понята нашими соседями, — вздохнул Огнезвезд. — Возможно, мне не следовало так легко отдавать им эту землю. Великодушие забывается, зато остается долгое эхо слабости.
«Они мне поверили!» — возликовала Искролапка, не в силах сидеть спокойно.
— Если мы вернем себе эту часть территории, они сразу поймут, что нас не так-то просто победить!
Ежевика грозно посмотрел на нее.
— Это решать воинам.
Искролапка втянула голову в плечи.
— Конечно.
Огнезвезд встал.
— Спасибо, что пришла к нам, Искролапка, — поблагодарил он. — Мы должны обсудить это с остальными воителями, а пока я прошу тебя никому не рассказывать о своем сне и нашем разговоре. — Он прошел мимо Искролапки к выходу. — Даже Голубичке.
Искролапка горячо закивала, глядя вслед выходившим из пещеры воинам. Потом выбежала следом за ними.
Огнезвезд обернулся и посмотрел на нее.
— Непременно расскажи мне, если тебе приснится еще что-нибудь.
— Конечно!
Сердце у Искролапки бешено колотилось. Она сделала это! У нее все получилось! Они всерьез задумались о нападении на Сумрачное племя!
Она не могла дождаться ночи, чтобы порадовать этой новостью Звездоцапа.
Глава XXI
Иглогривка кашляла.
Еще накануне она вдруг осипла, за ночь сиплость превратилась в заложенность груди, которая становилась все сильнее каждый раз, когда Воробей прикладывал ухо к груди больной.
— Вот, — сказал он, пододвигая Иглолапке еще одну кучку трав. — Проглоти это.
— Не могу, — захныкала она. — Я не могу проглотить ни листочка!
— Я сдобрил их мышкой, — стал упрашивать Воробей.
Иглогривка застонала, словно ей стало плохо при одной мысли о еде. Это было очень плохим знаком.
Воробей отогнал От себя мрачное воспоминание Перышка о медленном угасании Растрепы. Иглогривка не Растрепа! И он не позволит, чтобы с ней случилось такое!
Милли просунула голову сквозь ежевику.
— Я зашла помочь Иглогривке делать упражнения… — она осеклась, увидев заболевшую дочь. — Что с ней? — мяукнула она звенящим от напряжения голосом.
— Всего лишь небольшой жар, — как можно беспечнее ответил Воробей. — Упражнения помогут ей справиться с ним.
— Разве ей не лучше отдохнуть? — спросила Милли.
Иглогривка царапнула когтями по папоротникам своего гнездышка.
— Я всю ночь отдыхала! — воскликнула она, подавив новый приступ кашля. — Давай работать!
Воробей услышал, как Милли нерешительно переступила с лапы на лапу, но потом энергично перебежала через всю палатку к дочери.
— Что ж, давай.
Сипло пыхтя, Иглолапка принялась делать укрепляющие упражнения. Она вытягивала передние лапы и махала задними, изгибалась, поворачиваясь во все стороны, стараясь как можно дальше заглянуть за себе за спину. Но потом вдруг остановилась, и Воробей услышал, как его пациентка обессилено упала на подстилку.
— Устала, больше не могу!
Целитель напрягся. Раньше Иглогривка никогда не сдавалась. И он не мог позволить ей сделать это сейчас.
— Продолжай, — подбодрил Воробей. — Тебе станет легче, если ты будешь стараться.
— Да-да, — поспешно поддакнула Милли.
— Я столько не могу! — захныкала Иглогривка. — Упражнения утром и упражнения вечером. Да еще ползать за свежей дичью к куче, а она теперь для меня все равно что за горами! Я не могу ни лежать, ни дышать нормально, не говоря уже о том, чтобы охотится или играть со Шмелем и Пестроцветик!
