– Спасибо, лейтенант Беннинг, – ответил Эрл.
– Просто Дэн, мистер Джонс.
– Ладно, Дэн. Вы мне очень помогли.
– Мы старались.
Затем офицер таинственно улыбнулся, залез в казенный «форд» и уехал.
Эрл повернулся лицом к ганни.
– Ну, Эрл, не буду спрашивать, почему этот малыш называет тебя мистером Джонсом.
– Привет, Рэй. Я так и думал, что это ты. Черт побери, рад тебя видеть.
– Взаимно, Эрл.
– В последний раз мы встречались в госпитале на Сайпане[49], верно?
– Ты прав. Я слышал о твоих подвигах на Иво, лежа на больничной койке.
– Рэй, твое счастье, что ты не попал на Иво. Могу сказать одно: белому человеку там не место… Ну, что вы тут припасли для меня?
– Нам велели приготовить хорошую винтовку для человека из Вашингтона.
– Черт побери, я из Арканзаса. И не был в Вашингтоне ни разу в жизни.
– Эрл, я привык подчиняться приказам. А на этом стояла пометка «очень важно». Мне велели подобрать снайперскую винтовку и исключить ее из арсенала, как будто такого оружия никогда не существовало. Для морской пехоты, которая вынуждена дрожать над каждым пенни, это большая потеря.
– Прошу прощения за хлопоты, Рэй. У этих парней свои методы. Не могу сказать, что они мне нравятся, но идти на попятный уже поздно.
– Ладно, Эрл. Одно утешение: она попадет в хорошие руки.
– Рэй, если останусь жив, то верну ее.
– Верю, Эрл.
К этому времени они добрались до навеса, под которым сотни морпехов каждый день стреляли из винтовок М-1. Конечно, сегодня все стрельбы были отменены.
Эрл увидел винтовку, лежавшую на одном из столов, как чудотворная икона во время торжественной службы.
– Эрл, это «винчестер». Модель семьдесят.
– Да. Одна такая есть у меня дома, – ответил Свэггер. – Только у моей дуло потоньше.
– Винтовки с толстым дулом закупили в тридцатых годах специально для снайперской команды морской пехоты. И они хорошо ей послужили. В тридцать восьмом майор Шульц с помощью такой винтовки завоевал знаменитый Уимблдонский кубок. Наши оружейники довели «винчестеры» до ума и поставили на них оптический прицел «Юнертл 8Х». Каким-то образом у нас уцелело шесть штук. У этой самый кучный бой.
Эрл смотрел на вороненую сталь, светлое полированное дерево и понимал, что за этим оружием ухаживали с любовью. Из такой винтовки нужно было попадать в «яблочко» с тысячи ярдов.
– Ну, посмотрим, не забыла ли она, что такое «яблочко», – сказал Рэй.
– Черт побери, посмотрим, не забыл ли это я сам, – откликнулся Эрл.
Свэггер лег в позицию, и два ланс-капрала, видимо оружейники, наклонились и бережно подали ему винтовку. Ремень пришлось слегка отпустить, а потом затянуть потуже. Эрла учили, что ремень мешает стрельбе и вся сложность состоит в том, чтобы правильно затянуть его. Во время боя он никогда не стрелял из винтовки с ремнем, но тогда цели были намного ближе.
Потом пришлось отладить прицел, чтобы пространство за перекрестьем также оставалось хорошо видным. На это понадобилось время. Эрла ожидала неприятная новость: его зрение ухудшилось. Раньше ему не приходилось щуриться.
– Эрл, ты охотишься? – спросил Рэй, когда Свэггер распечатал бурую коробку с патронами из франкфуртского арсенала и начал заряжать винтовку.
– Да. Это мое любимое занятие. Весной взял сынишку за его первым оленем, но парень пожалел белохвостого.
– Не сомневаюсь, он будет таким же классным снайпером, как его отец.
– Надеюсь, ему никогда не придется стрелять в человека, – ответил Эрл.
Он передернул затвор (щелкнувший, как дверь сейфа), поерзал на месте, растянул занывшие мышцы и увидел в перекрестье черное яблочко мишени, находившейся в трехстах ярдах.
– Можешь не торопиться, Эрл.
Эрл сосредоточивался, пока не перестал чувствовать все остальное, кроме себя и винтовки. Потом его «я» исчезло и осталась только винтовка. Он навел винтовку на мишень и стал дожидаться, когда две черные линии сойдутся в самом центре темного пятна. Нужно было задержать дыхание таким образом, чтобы нажать на спусковой крючок в момент этого совпадения.
Винтовка выпалила, дернулась, дуло подпрыгнуло на пару дюймов, а потом опустилось на место. Он видел, как мишень исчезла; потом какие-то незнакомые люди просунули в отверстие спицу, а когда мишень снова появилась в поле зрения, Эрл увидел белую пробоину в левой нижней части мишени.
– Хороший выстрел, сэр. Пожалуйста, еще раз, – попросил один из младших капралов, сидевший на корточках и смотревший в бинокль.
Эрл сделал еще четыре выстрела; все пули угодили в левый нижний сегмент. Когда винтовку забрали, чтобы второй капрал отрегулировал прицел, Свэггер позволил себе немного расслабиться.
Получив винтовку обратно, Эрл сделал еще пять выстрелов. Пробоины сместились вправо, но по- прежнему находились ниже центра. Младший капрал снова взял винтовку, и после новой регулировки все пули попали в трехдюймовый центр мишени.
– Для расстояния в триста ярдов неплохо. Ты по-прежнему отличный снайпер, Эрл.
– Оказывается, что-то помню.
Стрельбы продолжались еще около часа. Молодые люди заставляли Эрла менять положение; мышцы, давно отвыкшие от такой нагрузки, слушались неохотно. Свэггер стрелял сидя, с колена и навскидку – последнее с более близкого расстояния.
– Хорошо чувствуете спусковой крючок, сэр? – спросил один из молодых людей.
– Туговат немного, – ответил Эрл. – Можно будет слегка ослабить?
– Да, сэр.
У него забрали винтовку, отсоединили от ложа и начали подкручивать крошечные двойные винтики. После этого жать на крючок стало немного легче. Эрл потребовал ослабить еще, и это было сделано. Измерения показали, что оптимальное для него давление на спусковой крючок составляет два фунта; после этого крошечные винтики замазали шеллаком, чтобы они не открутились из-за отдачи.
– Мы таки сделали из тебя снайпера, Эрл.
– Тогда уж заодно выкрасьте мне физиономию зеленой краской. Может, сойду за куст.
– Эрл с зеленой рожей… Это будет зрелище не для слабонервных.
В четыре часа «форд» вернулся. Офицеры были в накрахмаленной и отутюженной летней форме и сильно отличались от потных морпехов, которые провели на солнцепеке несколько часов.
Подходить они не стали. Просто припарковались и подождали.
Эрл следил за капралами, быстро и умело чистившими, смазывавшими и проверявшими винтовку. Дождавшись кивка, он положил винтовку и две бурые коробки с франкфуртскими патронами в специально захваченный футляр для охотничьего ружья, пожал хозяевам руки и пошел к своим провожатым.
– Эрл, надеюсь, ты знал, что делал, когда связался с этими типами, – сказал на прощание Рэй.
– Я тоже на это надеюсь, – ответил Свэггер.
Эрл принял душ, надел чистую рубашку, облачился в костюм и в сопровождении двух спутников пошел в клуб. Скучающие местные офицеры и их скучающие жены смотрели на него, как на особу королевской крови, хранящую инкогнито. Кое-где он замечал офицеров морской пехоты-некоторые лица казались ему смутно знакомыми. Отчаянно хотелось подойти к ним и сказать: «Эй, я – Эрл Свэггер военно- морская пехота США. Ничего, если я присоединюсь к вам?» Он знал, что ему ответили бы: «Садись с нами, старина. Расскажи, как ты воевал на Тихом океане, а мы расскажем, как воевали сами». Но, увы, это было невозможно. Он съел хороший бифштекс и салат, но от крепких напитков отказался. Его спутники, выпившие
