помедлила. Кладовка, которая была ей нужна, находилась в самом конце коридора, напротив двери мистера Олбрайтона. И кладовка являлась единственной комнатой в доме, которую она еще не успела тщательно осмотреть - заходила туда всего лишь на несколько минут. И вот теперь, когда первая партия цветов была наконец-то доставлена, у нее появилось время заняться и этим делом - весьма важным, как она считала.
Вероятно, она давно бы уже осмотрела эту комнату самым тщательным образом - нашла бы время, но ее удерживал страх. Селия боялась, что и там не найдет ничего, что помогло бы ей узнать правду о своем рождении, узнать что-либо о своем отце. А если и здесь она ничего не обнаружит, то где тогда искать?… О, это было бы полное разочарование, окончательное…
В кладовке было сухо и пыльно, и казалось даже, что пыль висела в воздухе, поэтому Селия, переступив порог, оставила дверь приоткрытой, чтобы в комнату проникал свежий воздух. А затем приступила к осмотру хранившихся здесь вещей. Их оказалось гораздо больше, чем она ожидала, - в прошлый раз Селия обратила внимание только на сундук, в котором хранились старые платья.
А теперь она сразу же увидела свернутый ковер, лежавший на полу в дальнем углу. Развернув его немного, Селия вспомнила, что этот довольно дорогой обюссонский ковер когда-то украшал апартаменты матери на Орчард-стрит - Алессандра очень гордилась им. А рядом у стены стояли две большие акварели в рамах - они тоже украшали дом матери. Тут же стояла и рамка с рисунком обнаженной модели; Селия была почти уверена, что это ее мать в молодости.
И только сейчас, осмотревшись, Селия вдруг заметила еще три сундука у противоположной стены. Приподняв крышку одного из них, она сразу поняла, что здесь хранилась более дорогая одежда, - ей тотчас бросилась в глаза роскошная меховая мантилья. «Странно, что мать не хранила все это в доме на Орчард- стрит», - подумала девушка.
Немного помедлив, она склонилась над следующим сундуком. В нем было еще больше одежды, но вся она казалась менее роскошной. Тут же лежали декоративные изделия из стекла и фарфора, а также другие вещицы, возможно, напоминавшие Алессандре о каких-то значимых для нее событиях.
Открыв третий сундук, Селия невольно вскрикнула от удивления и тут же с грустью вздохнула.
Тут оказались ее собственные вещи. Аккуратно сложенные, в сундуке лежали нарядные платья, тщательно выбираемые в тот год, когда мать готовила ее к дебюту в своем салоне. Перебирая наряды, Селия обнаружила и много таких, которые никогда не надевала; все они были довольно откровенные, пожалуй, даже непристойные.
Вытащив свое любимое платье, предназначавшееся для обедов, девушка снова вздохнула. На последней примерке этого платья она представляла себя женой Энтони, сидящей за столом с ним рядом. В те дни она видела только его, все остальные лица словно расплывались у нее перед глазами.
Тут за спиной ее послышалось покашливание, и Селия, вздрогнув от неожиданности, повернулась к двери. У порога, положив руку на дверную ручку, стоял мистер Олбрайтон.
Улыбнувшись Селии, он вошел в комнату и, окинув ее взглядом, пробормотал:
- Так здесь, оказывается, кладовка… А я думал, что вы собираетесь сдать эту комнату еще одному жильцу или же использовать ее для проживания других слуг.
Аккуратно сложив свое любимое платье, Селия проговорила:
- Мне давно уже следовало осмотреть эту комнату. Когда я заглянула сюда на минутку, я заметила только один-единственный сундук. А здесь, оказывается… - Девушка обвела взглядом комнату. - Видите, сколько тут всего?…
Джонатан с любопытством посмотрел на платье, которое она все еще держала в руках.
- Это мое, - пояснила Селия. - В этом сундуке только мои вещи. Но я этих платьев не видела в другом доме, поэтому предположила, что мама раздала их или продала.
- Очень необычный цвет, - заметил Джонатан. - Чистейший беж, словно шкурка молоденького олененка.
Описание цвета было настолько точным, что Селия невольно улыбнулась; сама она не смогла бы найти лучшего сравнения.
- Это одно из самых моих скромных платьев, - пояснила она.
- А есть… и другого рода?
- Да, есть и другого. Видите ли, меня не готовили к роли невесты. Я прекрасно знала это, но все же мечтала о замужестве. Впрочем, вы знаете об этом, - добавила Селия со вздохом.
Джонатан ласково улыбнулся и кивнул:
- Да, знаю. Но не надо думать о прошлом. Такие мысли ничего не изменят, только огорчат.
Молча пожав плечами, Селия отвернулась и снова начала рыться в сундуке. Вытащив шелковое платье цвета герани, она заявила:
- Вот этот цвет не очень-то приятный. Но платье модное и не такое уж… скандальное. Однако же… - Она приложила платье к груди. Верх его состоял из кружев, под которыми не было подкладки. - Только дурочка не поймет, какое будущее ее ожидает, если мать покупает девушке подобные вещи. Вы со мной согласны?
Джонатан весело рассмеялся.
- Разумеется, не согласен. Думаю, вы ошибаетесь, если считаете, что кружева могут украсить только куртизанку. Далеко не все мужья относятся к своим женам как к краснеющим девственницам.
Селия тоже рассмеялась и отложила платье в сторону.
- Тогда я, пожалуй, подарю его Верити или Одрианне. У меня есть основания полагать, что их мужья не будут шокированы.
- Хоксуэлл или Саммерхейз? Уверяю вас - ни один из них.
Встав на колени, Селия забралась в глубину сундука.
- Тогда каждой из них по платью, - сказала она с улыбкой. - Похоже, есть еще одно такого же рода…
Присев с ней рядом, Джонатан вытянул перед собой руки, чтобы она могла положить дорогое платье на них, а не на пол. Селия вынимала одно платье за другим, так что вскоре у мистера Олбрайтона образовалась под подбородком целая гора платьев.
Наконец Селия нашла то, что искала - платье жемчужного цвета. Расправив его, она осмотрела глубокий вырез и прозрачный лиф, после чего изрекла:
- Это отлично подойдет Верити. Вы согласны?
Джонатан с ухмылкой ответил:
- Полагаю, мне не следует представлять графиню Хоксуэлл в таком наряде.
- Но вы ведь признаете, что ей очень подойдет этот цвет.
- Думаю, этот цвет гораздо лучше подошел бы вам, - ответил Джонатан.
Селия внимательно посмотрела на него, и ей вдруг почудилось, что она увидела в его глазах свой образ - увидела себя в этом платье в окружении других шелков; шелка были на подушках, на покрывалах, повсюду… А рядом с ней стоял сам Джонатан - высокий, темноволосый, загадочный… Он пристально смотрел на нее, и было очевидно, что он ею восхищался.
И в тот же миг Селия почувствовала, что щеки ее заливаются румянцем. И ей вдруг сделалось ужасно жарко. В смущении потупившись, она принялась складывать жемчужное платье.
Селия уже готова была взять из рук Джонатана все наряды, но в этот момент что-то на самом дне сундука привлекло ее внимание. Снова запустив в сундук руку, она вытащила какую-то папку. Раскрыв ее, пробормотала:
- В… все понятно. Это ее рисунки. Папка довольно толстая, и здесь их очень много.
Заинтересовавшись находкой, Джонатан склонился над ней. Сейчас он был так близко от нее, что Селия уловила запах его мыла. Так близко, что она могла рассмотреть его длинные густые ресницы. Ее сердце забилось быстрее, и она боялась, что начнет запинаться, если сейчас заговорит.
Забрав наконец-то у Джонатана платья, Селия поспешно уложила их обратно в сундук. Потом, стараясь не замечать мужчины, по-прежнему сидевшего с ней рядом, окинула взглядом комнату, как бы высматривая что-то. Но она ничего перед собой не видела. И ни о чем не могла думать - только о том, как Джонатан сейчас прикоснется к ней, затем снова поцелует и…
«Какие опрометчивые мысли. И ужасно глупые», - одернула себя Селия. Действительно, ей давно уже
