отпустил на волю.
Видя, что угрозы возымели хоть какой-то эффект, Утеллена решила идти именно этим путем. Она пригрозила дикарю, что, если тот не освободит ее, волосы мертвых голов на потолке задушат его во сне. Он лишь рассмеялся… Тогда Утеллена вспомнила о своих ведьминских способностях и пообещала призвать съеденных им мертвецов, дабы те явились и убили его. Призраки и души несчастных жертв только и ожидают проклятия ведьмы, дабы вырваться из преисподней, уверяла Утеллена. И стоит ей сказать слово, как они примчатся сюда и разорвут своего убийцу на куски.
Не помогло. Дикарь не обращал внимания на угрозы, поскольку часто слышал их прежде. Отвергал он и ее предложения дружбы. Утеллена поняла: он держал многих других людей в подобных условиях и изучил все эти уловки. Очень быстро Утеллене стало ясно, что дикарь вовсе не ждет, пока она растолстеет или отрастит волосы подлиннее. Он просто сохраняет мясо свежим, пока не доест предыдущее тело. Потом она заменит несчастного в кладовой дикаря…
В конце концов, Утеллене удалось немного ослабить веревку на запястьях, и она больше не врезалась ей в кожу. Путы могли перекрыть артерии, и у нее отнялись бы руки. К счастью, этого не случилось.
Минула неделя. Драгоценные семь дней — когда времени итак было в обрез. Наконец Утеллена придумала план. Она сама была от него не в восторге, однако ничего иного в голову не приходило, а действовать следовало быстро.
Каждую ночь дикарь укладывался спать, обматывая волосы Утеллены вокруг головы. Должно быть, ему нравился их запах. В эту ночь, когда храп твари сотрясал воздух, Утеллена вынула из очага горящую головню, извиваясь всем телом, подползла ко входу и улеглась поперек дверного проема. Стены, сложенные из человеческих костей, не загорелись бы, так что Утеллена не стала даже пытаться тыкать в них головней. Вместо этого она постаралась поджечь волосы, заплетающие крышу.
Лежа на спине, Утеллена зажала мерцающую деревяшку между ступней и резко подкинула ее вверх. Головешка взвилась в воздух, ударилась об один из черепов, но не засела между ними — на что рассчитывала Утеллена. Вместо этого палка упала на ноги дикаря. Тот моментально вскочил, крича как резаный.
— ПОЖАР! — завопила Утеллена во всю силу легких. — ПОЖАР! ПОЖАР! ПОЖАР!
Не пытаясь разобраться в происходящем, тварь в панике ринулась к двери. Дикарь хотел сперва выбраться наружу, а уж потом смотреть что к чему. Когда он добрался до входа, Утеллена выгнула спину, приподняв туловище над полом. Дикарь споткнулся, упал и покатился к краю обрыва. Его ногти заскребли по земле… Тщетно. Крик разорвал ночную тьму: дикарь полетел вниз. И повис на волосах Утеллены, которые по-прежнему были обмотаны вокруг его головы и шеи. Волосы удержали дикаря от падения, но они же и придушили его.
Рывок едва не выволок Утеллену из дверного проема, однако она уперлась руками и ногами в косяки, сопротивляясь изо всех сил. Несколько костей, составляющих стены, сломались, но дом был построен на совесть и не развалился. Утеллена готова была закричать от восторга. Она выиграла! Она победила безумную тварь!… Впрочем, радость ее длилась недолго: Утеллена почувствовала, как кто-то тянет ее за волосы. Дикарь не умер. Каким-то образом он сумел ослабить петлю на шее и теперь лез вверх, используя ее волосы как веревку. Женщина задергалась, дикарь потерял опору и снова повис; Утеллена ощущала, как раскачивается тело.
Так прошло часа два. Утеллена лежала в дверном проеме, упираясь в косяки, а дикарь висел между небом и землей. Пришел рассвет — медлительный серый призрак грядущего дня. Чуть позже, когда серебристый призрак грядущего дня стал золотым младенцем дня сегодняшнего, окрасившись светом солнечных лучей, Утеллена заметила на грязном полу хижины что-то блестящее. Это был скребок для огнива — острый камень для снятия налета сажи. Очевидно, дикарь поддал его ногой, вскакивая с кровати, и теперь камень лежал на полу рядом с очагом. Если б только Утеллене удалось до него дотянуться, она бы отрезала волосы острым краем, и дикарь рухнул бы в пропасть.
Отчаяние придает силы. Утеллена ухитрилась переменить позу, отодвинувшись от входа и уперевшись каблуками в косяки. Ей часто приходилось путешествовать пешком, и ноги у нее были сильными и мускулистыми. Она вытянулась во весь рост на полу хижины и схватила скребок. Острым краем женщина принялась пилить пряди волос.
Дикарь почувствовал неладное и забился, пытаясь удержаться, но тут волосы поддались, и тварь полетела в пропасть. Когда освобожденная Утеллена подошла к обрыву и глянула вниз, она увидела искалеченное тело, распростертое на камнях. Несчастный человек, чью руку поедало чудовище, стал его последней жертвой. А женщина, которой предстояло стать обедом, оказалась его палачом. Дикарь заплатил за свои преступления; справедливость восторжествовала.
— Бедная глупая тварь, — пробормотала Утеллена. — Как жаль, что этот пасынок матери-природы оказался таким кровожадным…
Она знала, что многие подобные создания, обитающие в лесах и горах, никогда не употребляли в пищу человеческое мясо. Этот же дикарь каким-то образом пристрастился к нему. Возможно, суровой зимой он не сумел поймать никакой иной добычи — кроме той, что пришла на своих двоих… Так или иначе, все было кончено. Жалкая жизнь дикаря завершилась у подножия высокого утеса.
Утеллена вымылась, обработала свои синяки и ссадины, а затем продолжила путь по горной тропе. В конце концов, она добралась до деревни. Там женщину обступили перепуганные жители и принялись расспрашивать, как ей удалось спастись от кровожадного дикаря. Они были простыми крестьянами и не умели пользоваться оружием. Поэтому несколько лет назад, когда тварь поселилась в горах, селяне оказались в ловушке.
Когда Утеллена сказала, что расправилась с тварью, крестьяне сначала не поверили. Тогда она отвела их к подножию утеса и показала искореженное тело. Люди подивились его смерти и восхитились отвагой женщины. Щедро снабдив Утеллену едой, селяне отпустили ее с миром. Один из юношей отправился вместе с ней, дабы показать дорогу, и в каждой деревне он рассказывал историю о том, как Утеллена задушила дикаря собственными волосами.
Со временем Утеллена покинула край этих добрых людей и вступила в пределы другой страны. Здешние жители были сделаны из иного теста: резкие и жестокие, они относились к женщинам как к рабыням. Утеллену спросили, почему она не прикрывает ступни и уши — самые уродливые части тела по их понятиям. То были высокие худые люди с удлиненными лицами и узкими глазами. Они обступили чужестранку, загородив дорогу, толкали ее и наступали ей на ноги. В конце концов она рассказала о своем сыне, угрожая им и пугая всевозможными карами, если ее не оставят в покое. Эти люди были не столь невежественны, как дикарь в горах, и знали о битве между чародеями. Они устрашились и отступили от Утеллены, более не чиня препятствий.
Однажды ночью, когда Утеллена шла через холмы, она увидела свет, исходящий из пещеры. Памятуя о дикаре и его хижине, женщина приблизилась ко входу со всей возможной осторожностью, готовая бежать в любой момент. От пещеры исходили тепло и уют. В проеме стоял старик с длинными серебристыми волосами. На нем был красный плащ, украшенный узором из лун и звезд, а в правой руке он держал резной посох. Хозяин любезно пригласил гостью войти, обещая укрытие от надвигавшейся бури. Действительно, через некоторое время небеса разверзлись, и начался ливень. Потоки воды неслись по высохшему руслу реки, молнии то и дело били в землю.
Все еще сомневаясь, Утеллена приняла гостеприимство волшебника — так он себя назвал.
— Я вовсе не злой колдун, — промолвил старик. — Просто человек, обладающий даром магии. Этот талант нельзя сбрасывать со счетов…
Он приготовил для Утеллены горячее питье и поделился с ней хлебом. Повсюду в пещере она видела атрибуты магического искусства: волшебные жезлы и пузырьки со странными символами на этикетках. Тут же лежали несколько остроконечных шляп; некоторые из них были непроницаемо черными, а иные покрыты непонятными письменами. Пещеру заполняли высушенные жабы, летучие мыши и змеи, внутренности птиц и грызунов. На полках стояли старые пыльные книги. Огромный раскрытый том лежал на каменной плите. В углу Утеллена увидела письменный стол, по которому были раскиданы листы пергамента и письменные принадлежности: стило, тростниковые стебли, перья, кисточки. Пергаменты были испещрены иероглифами и рунами… И повсюду лежала пыль. Горы пыли! Моря пыли! Казалось, эту пыль принесли сюда нарочно и разбросали по комнате для пущего эффекта. Именно это заставило Утеллену задуматься.
