и уже не могу выдавить никакой слезинки.
— Ни одной слезинки.
— Ну хорошо, ни одной слезинки.
— Разве сможет сравниться с тобой тот парень, который полюбит меня?
— Да ладно тебе. Ты встретишь его и начисто позабудешь старого козла. Вот как должно быть, и мне достаточно уже одного того, что я вернул тебя в этот мир, чтобы ты смогла встретить своего парня и жить полной жизнью. А теперь пошли, мама заждалась в микроавтобусе. Мы отвезем тебя обратно в Бристоль.
Боб спустил дочь на лифте вниз, провез через вестибюль. Встречные приветливо махали Ники, и она махала в ответ, а затем Боб вывез ее на улицу, на солнечный свет, в южную жару. Тучи разошлись, ярко светило солнце, зеленели деревья, а легкий ветерок играл листвой.
— Я чувствую себя так глупо, — пробормотала Ники. — Я прекрасно могу ходить сама.
— В больницах есть свои законы. Домой на своих ногах никто не уходит, дорогая.
Они остановились у крыльца, и к ним подъехала Джули во взятом напрокат красном микроавтобусе «форд». Дверь распахнулась, оттуда выскочила Мико и бросилась Ники на шею. Сестры обнялись.
— Твой папа, — начала Ники, — твой папа, милая, по-прежнему крепкий старый фрукт. Мне страшно за тех мальчиков, которых ты начнешь приводить домой через несколько лет.
— Мне не нравятся мальчики, — ответила Мико. — Мне нравится мой папа.
— Черт побери, совсем скоро она запоет другую песню, — заметил Боб.
Не обращая внимания на возражения дочери, Джули и Боб подхватили ее и усадили, все еще немного слабую, на заднее сиденье микроавтобуса. Джули села рядом, пристегнула ремень, а Мико забралась на переднее сиденье. Боб сел за руль, завел двигатель и выехал на магистраль 1-81, чтобы в последний раз проделать долгий путь от Ноксвилла до Бристоля.
Брат Ричард наблюдал за ними, слушая музыку.
Он остановился в двух кварталах от клиники в только что угнанном «додже чарджере». Восьмицилиндровый двигатель объемом 6,7 литра бесшумно работал на холостых оборотах, ничем не выдавая то, что под капотом прячется зверь мощностью 425 лошадиных сил. Вот уже четыре дня Ричард следил за Свэггерами, понимая, что рано или поздно Ники выпишется из больницы. Он не сомневался, что они возьмут напрокат микроавтобус. Привлекательная женщина средних лет, как он догадался, была матерью девушки, которую ему предстояло убить.
И вот теперь Ричард наблюдал за милой сценой у входа в госпиталь, такой чудесной: главная тема — воссоединение семьи после тяжких испытаний, и второстепенные темы — героизм отца, вера матери, особый талант старшей дочери, невинность младшего ребенка. Однако Ричард не думал о семье и о темах; он мыслил тактически, оценивая подробности предстоящей операции. Ричард знал, что, как бы хорошо ни управлял микроавтобусом этот чрезвычайно компетентный старик, машина слишком высокая, слишком медлительная, слишком неповоротливая, у нее слишком высоко расположен центр тяжести и она ни за что не устоит перед натиском его «чарджера».
Ему было известно все. Он знал, по какой дороге микроавтобус направится к магистрали 1-81, и знал, где именно он выполнит удар — сразу после поворота на 66-е шоссе, где движение станет менее оживленным, дорога будет прямой, насыпь высокой, а откос крутым. Одного толчка будет достаточно, чтобы микроавтобус слетел с дороги, а дальше он покатится вниз, кувыркаясь и ломая позвоночники всем, кто находится внутри.
«Конечно, я не собирался расправляться со всей семьей, — подумал Ричард, — но я ведь Грешник, а девчонка видела мое новое лицо, и, когда она вспомнит, со мной будет покончено». Именно так поступает Грешник. Он делает то, что нужно сделать.
Боб не спеша ехал по оживленным улицам, не глядя по сторонам, ни на что не обращая особого внимания. Он завернул за угол, и вдруг его осенила внезапная мысль.
— Кажется, мне не помешает шоколадное печенье, — объявил Боб.
— Папочка, ты станешь толстым.
— Ну тогда я возьму диетическое печенье, — рассмеявшись, согласился он.
Боб круто свернул налево, на стоянку перед продуктовым магазином.
— Так, а теперь все выходят, — сказала Джули.
— Мамочка, я…
— Нет-нет, все выходят, и быстро!
В ее голосе прозвучало что-то новое и твердое.
Джули проводила девочек, но не в магазин, а к другой машине, тоже взятой напрокат, и заставила их сесть на корточки между сиденьями.
— Мамочка, я…
— Делай, как я говорю, малыш. Ну же!
Она обернулась к микроавтобусу. Боб, сидя за рулем, туго затягивал ремень безопасности.
Они встретились взглядами, но Джули передала ему не слова любви, а приказ офицера сержанту. «На этот раз возьми его!»
Внезапно микроавтобус свернул вправо, как раз в тот момент, когда брат Ричард застрял в неожиданной толчее машин. Проклятье! Они уходят! Ричард ощутил прилив ярости. Ему было подвластно многое, но только не плотность дорожного движения. Однако так же быстро дорога стала свободной, и Ричард рванул вперед, повернул направо и увидел, что микроавтобус всего-навсего завернул к продуктовому магазину, наверное за кока-колой, и уже выезжает со стоянки, возвращаясь на дорогу. Ричард свернул к обочине, постоял, пропуская микроавтобус вперед, и снова влился в поток машин, продолжая ленивое преследование.
Ричард держался далеко позади, иногда даже позволяя себе потерять зрительный контакт. Но он нагнал микроавтобус, когда тот поднимался по наклонному съезду, выезжая на 1-81 в сторону севера. И снова Ричард без спешки отпустил его вперед, сам поднялся на магистраль и влился в транспортный поток. Красный микроавтобус катил впереди, на удалении где-то полумили, даже не подозревая о присутствии преследователя. Ричард прибавил газ, «чарджер» зарычал, дрожа от радости в предвкушении возможности показать все свои четыреста двадцать пять мускулистых «лошадок», и брат Ричард ощутил высокооктановое ускорение, вжавшее его в спинку сиденья.
Одна за другой проносились мили. Микроавтобус неизменно ехал в крайнем правом ряду, держа спокойные пятьдесят пять миль в час, Ричард следовал за ним на удалении мили, заставляя себя сдерживать свой мощный пожиратель бензина на такой же скорости. Он то и дело терял цель из виду на подъемах и поворотах, но она никуда не девалась, оставаясь впереди, заметная, узнаваемая. Мимо мелькали съезды, и вот наконец, спустя почти целый час, показался съезд на шоссе номер 66, с рекламным указателем, обещающим рай для покупателей, которому поверило большинство машин, направлявшихся на север.
«А мы здесь, — сказал себе Ричард. — Мы там, где и должны быть. Мы — Грешники».
Жертва была полностью в его власти. Дорога оставалась свободной, ни одного «косолапого»[45] на протяжении уже нескольких миль, редкие трейлеры и внедорожники ползли по правому ряду, время от времени по левому, скоростному ряду агрессивно проносился какой-
