Как же так? Он ведь обещал, что на этот раз останется! Как бы то ни было, Элинор больше не та женщина которая идет у мужа на поводу.
Глава 13
Поняв, что проиграл, Себастьян не смог заставить себя вернуться домой. Сидя в экипаже, который вез его по шумным лондонским улицам, он думал о том, с какой дерзостью Элинор его обставила.
Ну, разумеется, это она была той самой прачкой. Как же он сразу не догадался? Вспоминая пышнотелую женщину в белом чепце с недосушенным бельем в плетеной корзине, он от души смеялся. Теперь ясно, почему, едва увидев его, она поспешила поскорее убраться подобру-поздорову.
Что ж, пусть Элинор упивается своей победой. Это будет продолжаться не так долго, как она думает.
Элинор не оставила ему выбора: Себастьян должен отыграться. И он намерен отомстить жене ее же оружием.
Когда за преступлением неминуемо следует наказание, это справедливо.
Вряд ли Элинор будет возражать против его способа мести.
Теперь он станет обращаться с Мейфэрским незнакомцем как мужчина с мужчиной, обманывая ловкого хитреца на каждом шагу, где только можно.
Но Себастьян не ожидал, что жена совсем скоро снова его удивит — во второй раз за этот день нанеся ему удар из-за угла…
Вернувшись в свой дом на Белгрейв-сквер, он застал свою жену… с другим мужчиной. Они сидели в гостиной с заговорщическим видом, и незнакомец держал Элинор за руку.
Сколько же секретов скрывала от него супруга?
Между тем ни Элинор, ни ее гость — господин с длинными, седеющими волосами, — казалось, даже не заметили его прихода.
Эта парочка сидела на диване, целиком поглощенная друг другом, а Себастьян так и застыл посреди комнаты — вне себя от изумления.
Абсолютно лишенный привлекательности незнакомец держал нежную руку Элинор в своих грубых ручищах с заскорузлыми пальцами, словно внимательно изучал ее ладонь. Этот человек гадает ей по руке? Что еще за чертовщина?
При этом шторы в гостиной были задернуты, что лишь больше добавляло интимности, наблюдаемой сцене. Из-за каминной решетки доносился странный терпкий запах горящих трав.
— Прошу прощения, — сказал Себастьян, бросая пальто, шляпу и перчатки на стул. — Я вам не помешал?
— Был бы вам признателен, если бы вы не загораживали свет, — пробормотал странный незнакомец.
— Какой еще свет? — спросил Себастьян, с трудом сдерживаясь.
Элинор подняла на него взгляд. Ее глаза блестели, а белые плечи словно манили к поцелуям.
— Вижу, ты явился домой к раннему ужину. Как это мило! Ты получил сообщение, которое я оставила тебе сегодня утром?
Себастьян бросил тоскливый взгляд на бутылку виски в буфете.
— Разумеется. Очень любезно с твоей стороны предупредить меня насчет собаки.
Элинор окинула Себастьяна внимательным взглядом:
— Я рада, что все обошлось и твоя одежда не пострадала.
Она рада. С ума можно сойти. Просто потрясающе!
Себастьян налил виски в стакан, а затем предложил его Элинор.
Та покачала головой.
Он сделал глоток. Виски неразбавленное. В нем нет ни капли воды. Чисто мужской напиток.
— Это твой перчаточник? — спросил Себастьян, почувствовав, как приятное тепло разливается по телу.
— Четыре, мадам, — сказал бесцеремонный посетитель, не обращая внимания на Себастьяна, что было верхом неприличия. — Четыре, в том числе один, которого вы потеряли. Это совпадает с тем, что утверждает ваш индивидуальный гороскоп.
— Сэр Персиваль — предсказатель судьбы. — Элинор внимательно разглядывала свою ладонь. — Герцогиня не принимает ни одного важного решения, предварительно не посоветовавшись с ним.
— Мадам и ее светлость слишком великодушны, — с благодарной улыбкой отозвался сэр Персиваль.
Увидев недоверие в глазах мужа, Элинор метнула в него взгляд, полный упрека, а затем отвернулась. Себастьян смотрел на ее опущенную голову, на влекущие жемчужно-белые плечи.
Что имел в виду этот человек, называя цифру четыре? Четыре чего или кого? Четыре любовника? Четыре письма? Четыре мужа?
«В том числе один, которого вы потеряли».
Себастьяну хотелось узнать, что этот шарлатан разглядел в будущем Элинор.
Прорицатель пробормотал какое-то заклинание. За каминной решеткой плясали веселые языки огня.
Элинор снова подняла глаза на Себастьяна. На этот раз она смотрела на него радостно, словно только что узнала счастливую новость.
— Что за чепуха? — пробормотал Себастьян себе под нос. — Сколько это может продолжаться?
— Сэр Персиваль, — с обворожительной улыбкой сказала Элинор, — может, мы продолжим в другой раз?
— Как хотите, мадам. Необходимо принимать во внимание влияние, как темных, так и светлых сил.
Долговязый гость собрал листы бумаги с расчетами и чертежами гороскопов и надел плащ. Когда звездочет ушел, Себастьян обратился к жене.
— Должен признать: сегодня ты застала меня врасплох.
Элинор с трудом удержалась от надменной улыбки. Если бы ее так не переполняло самодовольство, она бы наверняка заметила, что Себастьян что-то затевает. Ну что же, видимо, за эти несколько лет разлуки она потеряла навык общения с мужем. Что-то упустила.
— Так, значит, ты не расстроился, что я отыскала письмо первой? — с ликованием в голосе спросила Элинор.
Себастьян понимал, что его долг — отплатить Элинор той же монетой. Он расстегнул жилет. Ему всегда становилось жарко в присутствии супруги.
— Разумеется, расстроился. — Себастьян нахмурился. — Но главным образом из-за того, что ты посещаешь пользующиеся дурной славой районы Лондона, где появляться опасно. Надеюсь, раньше ты там не бывала.
Элинор на мгновение задержала взгляд на расстегнутом жилете Себастьяна, а затем покачала головой. Ей хотелось избежать обсуждения этой темы, если это возможно.
Увидев, что она нервничает, Себастьян догадался, что его жена хочет скрыть, что часто бывала в местах и похуже этого. И почему только Уилл потакал Элинор и помогал в ее тайных проделках?
— Я… Мы… У нас служит одна женщина, которая работает горничной в одном из домов в том квартале, — тщательно подбирая слова, осторожно сказала Элинор. — Я заходила туда разок-другой.
Себастьян отвел глаза. Судя по тому, как насторожилась жена, она не понимает, почему он затеял этот разговор и хочет это выведать.
— Тот факт, что женщина служит в таком опасном районе, не делает ей чести, — изрек Себастьян, а затем добавил, снова подняв глаза на Элинор: — Более того, это характеризует ее определенным образом. Ты не находишь?
— Возьму на себя смелость утверждать, что моральные качества Мэри не подлежат сомнению. Она
