Глава 2
Лондон
Октябрь 1816 года
Голос Элинор прервал размышления Себастьяна.
— Да ты же меня не слушаешь. Ты думаешь о другом, — шепнула она и надула губы. — Бьюсь об заклад, ты не запомнил ни слова из того, о чем я говорила.
— Вовсе нет. Тебе показалось, — солгал Себастьян и посмотрел на ее губы. Он и в самом деле не слушал Элинор. Ему не хотелось сейчас ни вести разговоры, ни танцевать.
За эти несколько месяцев, миновавшие со времени его возвращения, Себастьян почти не прикасался к жене, и к этому моменту его напряжение достигло предела. Он весь был как натянутая тетива лука и мог думать только об одном: как заманить в постель собственную супругу.
Себастьян пытался быть обходительным, вежливым и предупредительным. Во время разговора он искусно притворялся заинтересованным. Наклонив голову набок, он и сейчас сделал вид, что с нетерпением ждет, что еще скажет Элинор, Словно от этого зависит его жизнь.
Касаясь Элинор во время танца, Себастьян думал о том, какая у нее нежная кожа, какое теплое, соблазнительное тело. Среди мерзостей и жестокостей войны мысль о том, что его ждет прелестная жена, придавала Себастьяну сил и согревала душу. Как часто он мечтал о том, как в один прекрасный день вернется к Элинор! Может быть, рассказать ей об этом?
— Я внимательно тебя слушаю, дорогая, — мрачно усмехаясь, сказал он. — Не волнуйся. Все это цветочки по сравнению с тем, что довелось повидать мне.
— Может быть, расскажешь мне что-нибудь об этом?
— Нет, — твердым тоном заявил Себастьян. Он не собирался посвящать жену в нелицеприятные подробности своей прошлой жизни. Если Элинор когда-либо узнает о том, какие постыдные задания ему приходилось выполнять подолгу службы, она, скорее всего, тут же бросит его.
— Но почему ты не хочешь, ни во что меня посвящать? — недоумевала Элинор.
— Мне кажется, немного загадочности усиливает притягательность мужчины, — уклончиво ответил Себастьян, отдавая себе отчет в том, как нелепо звучит в его устах эта отговорка, которая, уж конечно, не делает ему чести.
Лицо Элинор оставалось спокойным и непроницаемым. И только легкая улыбка тронула ее губы. Улыбка Элинор была самой очаровательной из всех, которые он когда-либо видел. Если не принимать в расчет того, что она разрывала Себастьяну сердце.
— Ну что ж, пожалуй, ты прав, — согласилась она. — Однако все хорошо в меру. А вы, о мой призрачный рыцарь, сплошная тайна. Вы опять и опять от меня ускользаете.
— Я решил положить этому конец, — заметил Себастьян. — И не собираюсь снова превращаться в вечно отсутствующего супруга.
— Вы уверены, что точно хотите быть мне хорошим мужем, а не надменным стражем?
— По-моему, тебе нужно и то и другое. — Говоря так, Себастьян не шутил. Элинор даже представить не могла, насколько он полон решимости снова завоевать супругу.
Лицо его жены вспыхнуло, и ее глаза заблестели.
— Мне и самой удавалось прекрасно со всем справляться.
— Хорошо тебе удавалось только одно: постоянно попадать в переделки.
— Это ты о том, что я снова оказалась в твоих объятиях?
Себастьян рассмеялся и крепче прижал к себе Элинор.
— Может быть, вам удавалось ускользать от самых лучших детективов Лондона, мадам, но от меня вам улизнуть не удастся.
Элинор поправила орденскую ленточку на груди у мужа.
— Себастьян, я все эти годы сидела на одном месте, — грустно проговорила она, и от этого тона он почувствовал угрызения совести и сладкое томление. — Меня было очень просто найти. Если бы только ты захотел.
В горле у Себастьяна встал комок. Элинор за словом в карман не полезет. Ее слова задели его за живое.
— Уилл здесь? — спросила Элинор.
Себастьян стиснул зубы и окинул взглядом соблазнительное тело жены. У нее прекрасная фигура. Этого не отнимешь. А вот язык у этой женщины всегда был острый, как клинок из толедской стали. Метким словцом она могла поразить кого угодно. Что касается ее сердца, то Элинор хранит его за семью замками. Наверное, придется пересмотреть стратегию завоевания и попробовать пустить в ход нестандартные методы.
Себастьян окинул взглядом бальный зал и посмотрел на молодого человека в костюме Арлекина, стоящего в одиночестве у мраморного камина. Супруга раздирали сомнения. А что, если Уилл, кузен Элинор, разделял тягу молодой женщины к приключениям? И всячески подстрекал ее на любовные авантюры? Или это был не Уилл, а кто-то другой? Как бы то ни было, роман его жены — если он существует в реальности, а не в его воображении, — нельзя пускать на самотек. Себастьяну придется показать, кто здесь главный, и заявить права на свою супругу. Ей нужна твердая рука.
Внезапно музыка стихла, и зал наполнился смехом и разговорами. Себастьян с неохотой выпустил Элинор из своих объятий. Он не спускал с нее глаз и следил за каждым ее движением. От его внимания не ускользнуло, что она избегает смотреть в ту сторону, где стоял ее кузен Уилл. Себастьян отметил про себя, что за время его отсутствия его жена великолепно научилась владеть собой, и ее выражение лица было таким бесстрастным, что по нему нельзя было догадаться о ее чувствах.
Неужели все женщины рано или поздно привыкают к жизни в одиночестве и нет никакого исключения из правил? В конце концов, все они приспосабливаются и начинают получать удовольствие от нового образа жизни — без мужчины? Себастьян со смешанным чувством осознавал, как изменилась его жена за годы разлуки. Хотя чему тут, собственно, удивляться? Было бы наивно полагать, что, несмотря ни на что, Элинор останется такой же простодушной девушкой, на которой Себастьян когда-то женился. Однако то, что их безумная любовь приведет в итоге к такой щекотливой ситуации, Себастьян не мог представить даже в самом страшном сне.
Как, скажите на милость, мужчина может вернуть доверие собственной жены, если за это время скромная и добродетельная хранительница семейного очага успела превратиться в прожигательницу жизни?
«Самое главное — не паниковать, — размышлял про себя Себастьян. — Все еще можно исправить».
Глядя на мужа снисходительно, Элинор дружески пожала его руку:
— Не беспокойтесь, милорд. Я целиком несу ответственность за свою жизнь. Считайте, что таковы все женщины и что все дело в наших капризах. Как бы то ни было, герцогиня найдет способ, как наилучшим образом вывезти меня из страны.
— Но зачем тебе это?
— Себастьян, я полностью контролирую ситуацию.
— Раз тебе угодно так считать, дорогая, я не стану тебя разочаровывать. Тем более сейчас, когда на нас смотрят люди. Выходит, в этой жизни каждый сам за себя. Даже те, которые прикрываются любовью ко всему человечеству.
Себастьян ждал, что на это скажет Элинор. В его высказывании легко было узреть попытку задеть чужое самолюбие, и кое-кто мог расценить его даже как оскорбление.
Однако Элинор смотрела на мужа с любопытством. И продолжала сохранять невозмутимость. Себастьян понял, что его слова не произвели на нее ровным счетом никакого впечатления. А затем она едва слышно вздохнула.
Возможно, это был вздох раздражения.
Но он вполне мог оказаться и вздохом томления, и это заставило сердце Себастьяна забиться
