пол, поднимали крыльями ветер.
— Их слишком много! — воскликнула девушка.
'Она права', — подумал Девон. Перед глазами мелькала одна и та же сцена, увиденная им в 'Скале воронов': он что есть сил отбивается от этих тварей, но они наступают снова и снова. Бьорн спрятался под столом. Демоны не обращали на него внимания; они думали только о том, как схватить юношу и девушку, которые осмелились унизить их повелительницу.
— Эти дети не могут быть сильнее вас всех! — пронзительно кричала она. — Им не одолеть армию Изобель!
Зеленоглазая пернатая тварь с огромным клювом обрушилась на Девона и попыталась клюнуть его в глаз. Он оттолкнул ее, но силы его иссякали.
'Не поддавайся страху, — твердил он себе. — Не бойся!'
— Ты можешь сохранить себе жизнь, Девон Марч! — кричала Изобель. — Если перейдешь на мою сторону!
Демон снова напал, и Девон упал на колени.
— Не сдавайся, Девон! — услышал он возглас Жизель. — Ты великий колдун!
'Действительно, я из сотого поколения, я из рода Саргона Великого!'
Подумав так, он легко отшвырнул демона, и тот, пронзительно визжа, пронесся по воздуху и исчез в Адской Бездне.
— Сотое поколение? — удивленно произнесла Изобель.
— Да, — ответил он.
— Кто ты? Из какого ты рода?
Он улыбался:
— Об этом я знаю не больше тебя. Но мне известно, что я из Ордена Ночного Крыла, из рода Саргона Великого.
— Но ты все же не можешь превзойти меня по силе, — кипя от негодования, сказала она.
— Возможно, ты права, но я попытаюсь.
Крышка люка, ведущего из деревни к замку ведьмы, отлетела в сторону, и из него показались колдуньи Ночного Крыла. Девон смотрел, как они окружили демонов. Сибилла из Гента пришла на помощь дочери, отшвырнув от нее заросшую густыми волосами тварь.
На Девона кто-то напал сзади. Острые когти расцарапали ему шею. Мальчик, изловчившись, сбросил с себя тварь и увидел, как кто-то нанес ей меткий удар, после которого она взвилась под потолок.
Вопреки ожиданию союзником Девона оказалась не женщина, а молодой человек, вылитый Маркус.
— Не все мужчины Ночного Крыла околдованы чарами ведьмы, — усмехаясь, заявил он.
Изобель не находила себе места от злости, видя, как ее демоны терпят поражение.
— Нет! Нет! Нет! — кричала она.
— Если смотреть правде в глаза, — появляясь перед ней, уточнил Девон, — то, по-моему, следует кричать 'да'.
Внезапно оказавшаяся около Отступницы Жизель связала руки ведьмы золотой цепью.
Как только Изобель оказалась плененной, демоны исчезли.
ДЕВОН смотрел, как ее ведут на костер. Изобель Отступницу осудили в тот же день, и весь королевский двор собрался посмотреть на казнь. Горожане веселились, пели и плясали. Площадь заполонили музыканты, шуты и торговцы со своими паукообразными обезьянами. Стоя рядом с Виглафом, Девон наблюдал за ведьмой. Она тоже не сводила с него глаз; в них были ненависть и желание отомстить.
Девон, единственный из Ночного Крыла, удостоился великой чести стать свидетелем казни. Благоразумнее не возбуждать суеверие горожан присутствием большого числа колдунов. Пусть история запомнит казнь женщины, предавшей короля. Пусть в официальных отчетах не сохранится ни строчки о колдовстве. Пусть школьные учебники, по которым учит мистер Уэзерби, никогда не расскажут о том, свидетелем чего довелось быть Девону.
Глаза Изобель с вызовом взирали на толпу. Еще до того, как ее скрыли языки пламени, Девон увидел, что руки ее взметнулись вверх, словно крылья взлетающей птицы, и осознал, что она не побеждена.
'Она вернется через пятьсот лет'.
Девон откашлялся и прислонился к стене соседнего дома.
— С тобой все в порядке, мой юный друг? — спросил Виглаф.
— Думаю, да. — Девон не мог избавиться от привкуса сгоревшей плоти. — Не каждый же день увидишь такое…
— Глаза колдуна должны привыкнуть и к таким сценам.
— Виглаф, не вам говорить мне об этом. Я видел, как из могил вылезают полуразложившиеся трупы. Покрытые слизью твари глодали мои кости. Поверьте, я к этому привык.
На лице Виглафа появилось сочувствие.
— Путь колдуна не бывает легким.
Девон закрыл лицо руками:
— Мне хочется знать, почему это происходит со мной. Я все еще ничего не знаю о своем происхождении. Не знаю своих родителей. Почему именно я оказался здесь, в шестнадцатом веке, и дерусь с демонами.
Виглаф опустил руку на его плечо:
— Сегодня вечером на Витенагемоте будет много мудрецов. Возможно, они помогут тебе.
— Как бы мне ни хотелось там побывать, я не должен здесь задерживаться. Мне необходимо вернуться. Теперь, когда я помог одержать победу над Изобель, мне, возможно, хватит сил, чтобы победить ее в будущем.
— Не торопись, мой друг. Сперва ты должен отчитаться перед советом.
— Но Сесил и, возможно, уже мертва… — Девон замолчал. — Ах да, я забыл. Ей ничто не угрожает, ибо она еще не родилась.
— Именно так. Ты должен присутствовать на Витенагемоте. Ты единственный из Ордена, кто собственными глазами видел казнь Отступницы. Тебе придется рассказать об этом.
Они вернулись в Келведон-Хаус. Девон улегся на солому и вспомнил об отце. К моменту его смертного часа Тед Марч прожил уже несколько сотен лет, и все же ему еще только предстояло родиться, если принимать за точку отсчета настоящее время. Девон не заметил, как заснул, а когда проснулся, почувствовал себя еще более одиноким, чем прежде.
ВИТЕНАГЕМОТ начался в полночь в большом дворцовом зале Хэмптон-Корта. Король был благодарен Ордену Ночного Крыла, избавившему его от Изобель, и разрешил провести собрание в резиденции кардинала Вулси в пригороде Лондона. Чтобы добраться туда верхом, потребовалось бы несколько дней, но колдуны легко преодолели это расстояние. Они одновременно исчезли из окрестностей Йорка и оказались у красных кирпичных стен Хэмптон-Корта.
Девон был преисполнен благоговейного страха. Колдуны один за другим появлялись в огромном помещении, украшенном витиеватым орнаментом, близким к мотивам итальянского Ренессанса. Задрав голову, юноша разглядывал массивные опоры с замысловатой резьбой в форме листьев и знаками отличия королевы Екатерины Арагонской. Он улыбнулся, зная, что эти знаки поменяются не один раз, как только король начнет менять своих жен.
Через веерное окно в глубине зала проникал лунный свет и освещал место, где собрались вожди Ордена. Они сердечно приветствовали друг друга. Их внешний вид поразил Девона больше, чем великолепие интерьера: поверх пурпурных одежд висели цепи, украшенные рубинами и бриллиантами; в волосах женщин сверкали изумруды. На многих членах Ордена были коричневые плащи, расшитые звездами и лунами, и шляпы с перьями.
— А это фламандские гобелены! — Жизель гордо указала Девону на роскошные ткани, которыми были задрапированы стены, со сценами из жизни Авраама. — Это подарок моего народа.
