проделать эту нелегкую работу.
— Найти Лаурелу? — недоверчиво спросила Роза.
Лилия кивнула.
Теперь, когда мы знаем имя и фамилию сестры, мы можем найти ее по Интернету. Так что пора тебе взять себя в руки. Завтра же пойдем в библиотеку и попытаемся узнать с помощью Интернета, как нам отыскать потерявшуюся сестру.
На следующее утро девушки отправились в библиотеку и стали искать Лаурелу по Интернету. Они выяснили, что Лаурела работала медсестрой в частных больницах Нью-Йорка. Она была замужем пять лет, после чего брак был расторгнут. После развода она перешла работать в нью-йоркский центр физиотерапии, где проработала полтора года. На этом сведения о ней оборвались. Лаурела как сквозь землю провалилась!
После целого дня напряженных поисков у Розы и Лилии было такое чувство, будто они напрасно потратили время. Но, вернувшись домой и отдохнув, они поняли, что узнали две очень важные вещи: во- первых, у них есть сестра, во-вторых, они выяснили, что она работает в области медицины. И хотя Лаурела куда-то исчезла, они были уверены, что она жива.
И сестры поклялись, что будут искать Лаурелу до победного конца.
С тех пор как Уоррен ушел из ресторана Дока, заявив, что никогда туда больше не вернется, прошла неделя.
Ресторан был уже закрыт, когда неожиданно появился Уоррен. Он всегда приходил под закрытие, но после того памятного вечера, когда состоялся их последний разговор, Роза не надеялась его когда-нибудь увидеть.
Однако, вернувшись, он сразу дал понять, что его визит носит официальный характер.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
— Привет, — сказала Роза, чувствуя, как вся кровь бросилась ей в лицо, а сердце застучало так громко, что она испугалась, как бы его биение не услышал Уоррен. — Что привело вас к нам? Не подумайте, что мне неприятен ваш визит, напротив, я очень рада вас видеть.
В глубине души она надеялась, что Уоррен обязательно вернется. Верила, что неделя, проведенная в разлуке с ней, будет такой же трудной для Уоррена, как и для нее самой… Но, похоже, ее надежды были напрасны.
— Ну как, больше происшествий не было? — обратился он к Розе без какого-либо вступления. — С вами или с кем-нибудь еще?
Роза бросила быстрый взгляд на Деб, затем прошептала:
— Ничего плохого не случилось. Но, прошу вас, не затрагивайте эту тему. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из наших работников начал испытывать страх из-за происшествий со мной и Доком. Деб и так подумывает об уходе.
— Почему?
— Потому что за мной гонялись на машине, пытаясь меня сбить, а вы подняли шум и постоянно твердите, что этот случай не последний. Вам все время мерещатся новые жертвы.
— Вы хотите, чтобы Деб была более осмотрительной, не правда ли? — спросил Уоррен, заглядывая Розе в глаза.
— Разумеется, хочу, но не надо постоянно напоминать ей об опасности. Это ее пугает. Послушайте, всю следующую неделю мы будем работать без Дока, и если Деб уволится, я одна не справлюсь. Вы бы видели, какой наплыв посетителей! Яблоку негде упасть.
— Хорошая новость для Дока, — сдержанно отозвался Уоррен.
— Но плохая для всех остальных? — предположила Роза. — Вы явно что-то задумали. Почему вы мне ничего не говорите?
Уоррен пододвинулся к ней поближе и, положив руку на ее ладонь, заглянул прямо в глаза.
— Перкинс, ну, тот парень, о котором я вам рассказывал, прислал мне очень выгодное предложение, касающееся недвижимости, — после долгого молчания произнес наконец он.
— Ничего не понимаю! — недоуменно воскликнула Роза.
— Так бывает: ночной хищник вдруг появляется средь бела дня. Каждый знает, что Перкинс — бандит и вор, и он, нисколько не смущаясь, открыто использует свою репутацию.
Роза посмотрела на Деб, обслуживавшую посетителей.
— Деб! Не лучше ли тебе пойти на кухню и заняться яблочным пирогом? Я заменю тебя здесь.
Деб украдкой взглянула на Уоррена, чья рука все еще лежала на руке Розы.
— Вы так считаете?
— Конечно. Иди, я просто умираю от голода. Дождаться не могу, когда пирог будет готов! — Когда за Деб закрылась дверь кухни, Роза повернулась к Уоррену: — Значит, Перкинс открыто признал, что ему нужен этот дом, и вы расцениваете его поступок как угрозу?
— Да. Прошу вас, закройте ресторан хотя бы на неделю, пока я не сделаю официальное заявление для прессы. Как только мои планы станут достоянием гласности, Перкинс лишится возможности вмешиваться в мои дела.
— Тогда почему вы не сделали этого раньше?!
— Я не мог опубликовать сырые проекты, которые требовали дополнительной доработки. Неужели так трудно поверить мне, Роза?
Она внимательно всмотрелась в его лицо и была поражена до глубины души: голубые глаза Уоррена умоляли ее!
— Я верю вам, — понизив голос, сказала девушка. — Но мне кажется, что вы преувеличиваете опасность, якобы нависшую над рестораном Дока и всеми нами. Вы из высшего общества, где никто не знает в лицо своих соседей и не обращает внимания друг на друга. Знаю, вам этого не понять, но здесь у нас все по-другому.
— Я понимаю это лучше, чем вы думаете, — проговорил он так тихо, что она едва расслышала.
— На что вы намекаете? — недоуменно спросила Роза.
Он глубоко вздохнул и сел за столик, жестом предложив ей сделать то же самое.
— На «Барри-хоум».
Роза опустилась на стул.
— При чем здесь это?
— Там я провел первые шесть лет своей жизни.
И тут Розу осенило. Все это время у них могли бы быть общие воспоминания, а она даже не подозревала об этом! Выходит, ее представление об Уоррене насквозь ошибочно.
— «Барри-хоум»? Так это же здесь, в Бруклине! — воскликнула она.
— Ну да! Тилден-стрит. Когда я впервые встретил вас и вы назвали вашу фамилию, я сразу понял, что мы из одного и того же приюта. Только мы находились там в разное время.
— Но почему вы мне ничего не сказали?
— Я не люблю распространяться об этом, — помолчав, проговорил Уоррен.
— Почему? Вы этого стесняетесь?
— Стесняюсь ли я? Да вы шутите! Я бы все отдал, лишь бы остаться в приюте как можно дольше!
— Не понимаю, что вы нашли там хорошего.
— Видите ли, жить с моими приемными родителями было просто невыносимо, — пояснил он.
— Не хочу показаться навязчивой, но, может, вы мне расскажете об этом? — осторожно заметила Роза.
— Мой отец — то есть человек, который усыновил меня, — устало произнес Уоррен, — не хотел заводить детей, но после долгих уговоров уступил просьбам жены. Однако ее забота о ребенке вызывала у
