Вилли сел на стул.
— Как его звали? Бен… как там дальше?
— Сингер, — подсказала Эми, откидываясь на спинку стула. Ей не хотелось сейчас думать о Бене. — И он больше ничего для меня не значит.
— Раз ты так говоришь…
Сейчас ей совсем не хотелось вспоминать о своих проблемах. Она решила поменяться ролями с Вилли.
— А как насчет тебя? — спросила она.
— Что насчет меня?
— Ты стараешься узнать как можно больше о моих романтических привязанностях, а о себе рассказываешь мало.
Он пожал плечами.
— Здесь почти не о чем говорить. — Его лицо было таким красивым при неярком свете в спальне Эми. Она даже не могла себе представить, что говорить ему «почти не о чем».
— Почему-то мне трудно поверить, — сказала она, — что принц Вильгельм, кумир женщин всей Европы, думает, будто о его романтических привязанностях почти нечего сказать. Могу поспорить, в газетных архивах можно найти немало статей на эту тему.
— Ничего приятного ты не найдешь, — мрачно сказал Вилли и встал. — Мне пора идти.
— Подожди. — Эми поняла, что задела его за живое, и ей стало стыдно. — Прости. Мне не следовало тебя дразнить.
Он коснулся ее руки и произнес после некоторого колебания:
— Несколько лет назад я был помолвлен. С моей невестой произошел несчастный случай, она погибла. Вот что ты могла бы найти в газетных архивах.
— Мне так жаль. — Эми и раньше затрагивала неловкие темы, но подобное случилось впервые. Она сжала руку Вилли повыше локтя. — Честное слово, я и понятия не имела.
Он посмотрел на ее руку, потом взглянул в глаза. Они долго молчали, но сердца обоих учащенно бились.
— Я знаю, — наконец сказал Вилли, высвобождаясь. — Завтра утром мы обсудим твое официальное появление на зимнем балу. Пожалуйста, подумай, как к этому подготовиться.
Эми кивнула.
— Хорошо.
Он отступил на шаг.
— Я пришлю к тебе Франца около десяти часов.
— Конечно. — Эми чувствовала себя неловко. Ей хотелось что-нибудь — хоть что-нибудь — сказать и помириться с Вилли. Пусть их отношения станут прежними. Но ей ничего не приходило в голову.
Он повернулся к выходу.
— Вилли, пожалуйста…
Он остановился и обернулся.
— Да? — Можно было подумать, что расстояние между ними, увеличиваясь с каждым дюймом, постепенно охлаждало их отношения.
— Она была… вы были… — «…близки?» — хотела спросить Эми, но такой вопрос мог показаться глупым. Конечно, они были близки, раз обручились. Она лихорадочно пыталась найти подходящие слова. — Я только хотела сказать, что мне очень, очень жаль.
Он сухо улыбнулся.
— Увидимся утром, Аме.
— Увидимся утром. — Она еле заметно помахала рукой.
Он вышел. Эми немного постояла, затаив дыхание, а потом упала на кровать. До чего неловкая ситуация! Как она могла причинить боль Вилли?
Разве она может занимать такое высокое положение в Люфтхании, когда не в состоянии даже загладить неловкость в разговоре с глазу на глаз?
Эми подошла к окну. Она увидела залитую лунным светом долину. Несмотря на темноту, снег блестел и сверкал. Это было так красиво, что у нее заныло сердце.
И может быть… всего лишь может быть… пейзаж и вправду был ей знаком. Склон холма к западу от дворца. Деревья в горах — как шоколад на белом мороженом. Все это рождало у Эми чувство глубокого покоя и счастья. Она побывала здесь раньше, прежде чем испытала печаль и одиночество. Прежде чем узнала, что такое утрата и страх.
Это был родной дом.
Внезапно Эми все поняла. Это ее родной дом. Именно из этого окна она выглядывала двадцать пять лет назад, дыхание матери согревало ей шею. Мать указывала изящным пальцем на холмы и говорила… Эми сосредоточилась. Что сказала ей мать? Слова, которых она не понимала, звучали в ее памяти.
Эми точно вспомнила фразу. Она прозвучала в ее мозгу как колокол.
Но что это означало?
Эми решила, что завтра обязательно попросит кого-нибудь перевести, и вернулась к занимавшей ее ситуации.
Она была принцессой Амелией Луизой Гретхен Мэй. Это доказали медики.
Ее происхождение было подкреплено фактами. Если бы не титул принцессы, она поверила бы рассказу Вилли гораздо скорее. Фрагменты головоломки сходились: супружеская чета с ребенком покинула раздираемую войной страну. Они пытались сохранить инкогнито, чтобы никто не узнал, кто они такие. Обстоятельств хуже для автокатастрофы не придумаешь. А в результате создалось на редкость странное и затруднительное положение. Американская семья из маленького городка воспитала принцессу, не имея понятия о ее титуле и родине.
Теперь Эми знала о своем происхождении — и знала, как ей поступить. Она должна вернуться на трон, в память о матери, отце, дедушке и бабушке. В память обо всех, кто их любил и клялся им в верности.
Кроме того, она может помочь Вилли действовать во благо страны. Эми доверяла ему, доверяла его мнению и здравому смыслу. Раз он думал, что сумеет изменить к лучшему жизнь народа Люфтхании, только если Эми займет его место на престоле, она так и сделает.
В конце концов, это не значит, что Эми откажется от своей прежней жизни. Она может привезти сюда родителей. Друзей. Черт, если она захочет, то может даже продолжать вести дела, сидя за компьютером.
Эми мысленно перебирала события своей жизни и вдруг поняла, что с переездом потеряет не так уж много. И потом, она ведь не улетает на другую планету. Если ей захочется вернуться в Мэриленд, она сможет поехать в любое время. Может быть, не насовсем, после того как ее официально объявят принцессой Амелией, но она в состоянии туда приезжать так часто, как только пожелает. Если пожелает.
Она возьмется за дело со всей душой. Если не добьется успеха, никто не сможет упрекнуть ее в недостатке старания.
Жизнь подарила Эми отличную возможность, а она упиралась, как плаксивый ребенок. Боялась согласиться: а вдруг все исчезнет?
Ничто не исчезнет.
Как и она сама.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Вилли почти не сомкнул глаз.
