отказаться от роли принца, как только я займу его место. — Каждое слово причиняло Эми боль, но она должна признать правду. Она его теряла, как и всех, кто был ей дорог. Пусть лучше он уйдет сейчас, чем потом, когда… ну, когда она сильнее привяжется к нему.
Если такое возможно.
— Может быть, ему просто страшно, милая. — Летти пригладила волосы Эми.
— Чего он боится?
— Того же, чего и ты. Любить. Быть любимым. Потерять того, кого любишь.
Как Летти угадала ее мысли?
— Он принц, Летти, — сказала Эми. Лучше говорить о Вилли, чем о своих страхах. — Он может получить все, что захочет. С какой стати ему чего-то бояться?
— Потому что, к несчастью, титул принца или принцессы не может всю жизнь защищать тебя от зла.
Эми кивнула. История ее родителей подтверждала слова Летти.
— Но, наверное, титул помогает на романтическом фронте.
Летти покачала головой.
— Когда-то Вильгельм был помолвлен. На самом деле он, по-моему, не любил эту женщину. То есть не любил так, как любит сейчас.
— Сейчас? — взволнованно спросила Эми. Значит, он любит другую?
Эта мысль показалась Эми невыносимой. Летти мягко рассмеялась.
— Я имею в виду, он влюблен в тебя, моя дорогая.
У Эми вырвался глубокий вздох облегчения.
— Почему ты так думаешь?
— Моя дорогая, я знаю его с десятилетнего возраста. Вилли не был близок ни с родителями, ни с другими родственниками, и он был сдержан в общении с придворными и дворцовым персоналом. Но в детстве у него был щенок, которого он очень любил. Тогда я поняла, что Вилли способен на это чувство. Но с тех пор он ни к кому не был привязан. Пока не приехала ты.
Эми приподняла бровь.
— Но ведь у него была невеста!
— Да. Элла. Из хорошей семьи. Все думали, что они будут отличной парой. Но, по-моему, Вильгельму не хотелось на ней жениться. И чем меньше ему этого хотелось, тем сильнее она к нему привязывалась. С Эллой произошел несчастный случай, когда она каталась на лыжах. Он отправился на гору Пирро, а Элла твердо решила последовать за ним. — Летти прищелкнула языком и покачала головой. — Ей ни в коем случае не следовало это делать, и все-таки принц Вильгельм всегда винил себя в ее гибели.
Эми всем сердцем пожалела обоих.
— Значит, все дело в чувстве вины? — спросила она. — Он не любил ее?
Летти покачала головой.
— Мне очень жаль, но нет. Но теперь… — Она положила руки на плечи Эми. — Теперь у него снова появилась возможность полюбить. Как и у тебя. Надеюсь, ты не упустишь этой возможности.
В дверь постучали. Эми не успела даже подумать над словами Летти.
— Я посмотрю, кто там, — сказала Летти, торопясь к двери.
Прихлебывая кофе, Эми задумчиво откусила кусочек круассана. Неужели Вилли внушил ей сильное чувство, хотя они познакомились так недавно? Неужели и она действительно небезразлична ему?
Честно говоря, приехав в Люфтханию, Эми сразу почувствовала себя как дома. Конечно, можно объяснить это тем, что она действительно наконец вернулась домой. Где-то в подсознании сохранилось достаточно воспоминаний о короткой жизни в Люфтхании, и в результате Эми чувствовала себя так, будто ее место — здесь.
Но Эми казалось, что есть и другие причины. Вилли заинтересовал ее в первую же минуту знакомства. Когда они летели в Люфтханию, он был с ней очарователен, остроумен и даже чуть-чуть ее рассердил. Но что бы он ни делал, Эми чувствовала к нему симпатию.
По приезде в Люфтханию он сразу приступил к своим обязанностям правителя. Уверенно отдавал приказы, решал какие-то государственные проблемы. В глубине души Эми жалела, что он отрекается от престола. Вилли был таким уравновешенным и компетентным! Но, вероятно, эти качества больше пригодятся ему на государственной службе. Вилли сумеет многое изменить в лучшую сторону. В конце концов, именно об этом он и мечтал.
Она хочет удержать Вилли при себе из эгоизма.
Или потому, что его любит.
— Как это говорится? — спрашивала Летти. — Нетруден на помине?
— Легок на помине, — поправила Эми и подняла глаза. В комнату вошел Вилли. — О, привет.
— Я пойду на первый этаж, надо поговорить с поваром насчет вечернего меню, — сказала Летти и вышла.
Эми посмотрела на Вилли.
— Что-нибудь не так?
— Все в порядке. — Он сел в кресло напротив Эми. — Я просто пришел попрощаться.
— Попрощаться? — повторила она. — Так скоро? Я думала, ты останешься хотя бы до конца бала.
Вилли коротко вздохнул.
— Сегодня утром… — Его взгляд остановился на газете, лежавшей возле Эми. — Ты видела заголовки.
Она тоже посмотрела на газету, потом перевела взгляд на него.
— Да, видела. Наверное, это не так уж удивительно.
— Это неудивительно, — согласился он, — но очень осложняет положение дел. Мне придется уехать быстрее, чем я думал.
— Из-за этого? — Эми взяла газету, пытаясь скрыть смятение. — Почему? Раз они такое пишут, может быть, тебе лучше остаться?
— Только если они пишут правду.
— Но газеты всегда что-нибудь выдумывают. Чтобы повысить свой рейтинг.
— Верно, — признал он. — Но Люфтхания — страна, которой необходима надежда. С тех пор как моя семья пришла к власти, ее жители испытывали страх и тревогу. Если сейчас создастся впечатление, что мы собираемся пожениться и так или иначе объединить наши династии, это вызовет только разочарование.
Он говорил серьезно.
— Мы не хотим произвести ложное впечатление, — сухо сказала она.
— Именно так.
— Тогда скажи, почему ты меня поцеловал? — Она не стала уточнять, что он поцеловал ее не один раз, а дважды.
Вилли явно удивился ее вопросу, но снова принял спокойный вид и ответил:
— Потому что ты красивая женщина. Какой мужчина не захотел бы тебя поцеловать?
При обычных обстоятельствах Эми могла бы почувствовать себя польщенной, но не сейчас. Как будто ей нанесли ужасное оскорбление. Значит, их поцелуй больше ничего для него не значил?
— Хочешь сказать, что тебя привлекла только моя внешность? — недоверчиво спросила она. — И все?
Он медленно пожал плечами.
— Боюсь, я в этом виноват. Как и любой мужчина.
Ей не следовало удивляться. Он мужчина, а мужчины уходят. Эми думала, что успела к этому привыкнуть.
— Значит, ты собираешься уехать не потому, что не хочешь, чтобы жители Люфтхании строили догадки на наш счет, а потому, что не хочешь, чтобы я строила догадки на наш счет? Так? — Эми была вне себя от гнева.
На лице Вилли промелькнуло выражение, которого она не поняла. Он посмотрел на нее и сказал:
