— Для некоторых людей, может быть. Но мечты могут показать тебе, кем ты можешь стать. Ты знаешь мою мечту, Кармелита. Я хочу стать женой Дэнни, жить в хорошем доме, иметь детей. И это сбудется, ты знаешь. Какая у тебя мечта? Расскажи мне о ней.
— Нет.
— Расскажи мне свою мечту про работу.
— Нет никакой мечты.
— Неправда. Ты как-то говорила. Пожалуйста, я очень хочу услышать.
Кармелита посмотрела в потолок. Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула, тело ее дрожало. Она вновь была готова расплакаться.
— Я представляю себе, как работаю в солидном офисе, — тихо сказала она. — Например, по торговле недвижимостью или в бюро путешествий. Когда я гуляю и прохожу мимо таких контор, я непременно заглядываю внутрь. Девушки там сидят за столами, разговаривают по телефону, печатают или улыбаются клиентам. И я вижу себя…
Тут Кармелита закрыла глаза.
— Я представляю, как тоже сижу за столом. На столе гвоздика. Может быть, даже с карточкой от благодарного клиента. Передо мной новая электрическая машинка. Все обращаются ко мне мисс Санчес. — Кармелита снова вздохнула.
— А как ты одета?
— Как-нибудь солидно. Например, юбка с пиджаком и перчатки. Когда я иду по улице, мужчины не свистят мне вслед, потому что я порядочная девушка. Но это только мечта.
— Прекрасная мечта. Если ты будешь постоянно думать о ней, войдешь в нее, будешь жить с ней, она исполнится.
Кармелита покачала головой.
— Это просто фантазии, Рэчел. Они не сбываются.
— Послушай меня…
— Нет! Это ты меня послушай! — Кармелита посмотрела подруге прямо в лицо. Глаза ее были полны слез. — Ты смотришь на мир через розовые очки, Рэчел. Ты что, после года здесь еще не поняла, в чью пользу счет? Никому из нас отсюда дороги нет!
— Я отказываюсь в это верить.
— Как я получу работу в конторе, Рэчел? Я даже не умею читать! — Кармелита начала плакать. — Мне шестнадцать лет, а я не могу написать свое имя!
— Но ты хорошо считаешь, Кармелита, а это уже кое-что.
— Это мне не поможет, если я не научусь читать. Рэчел задумчиво посмотрела на подругу, на ее лицо, обезображенное побоями Мануэля. Она вслушалась в музыку внизу и смех девушек. Смех был большей частью вымученный, потому что все они мечтали и хотели быть где угодно, только не в заведении Хэйзл. Рэчел похолодела от своей беспомощности, попыталась найти слова, которые бы помогли.
А потом ее словно осенило.
— Кармелита, — взволнованно сказала Рэчел. — У меня есть идея.
— Оставь меня в покое.
— Послушай меня! — Рэчел положила руку ей на плечо. — Ты можешь научиться читать.
— Ты с ума сошла! Оставь меня! Я уже говорила тебе, что как-то пыталась это сделать. Ничего не вышло. И Мануэль очень рассердился. Кроме того, где я возьму время ходить в вечернюю школу?
— Но тебе не придется ходить в вечернюю школу! Ты можешь учиться прямо здесь, и Мануэль ничего не узнает.
Кармелита посмотрела на нее.
— О чем ты говоришь?
— Я научу тебя читать.
— Ты? — Кармелита взглянула на Рэчел, потом отвернулась. — Ничего не выйдет. Я слишком старая.
Рэчел вскочила с кровати и побежала к комоду. Взяв книжку, она вернулась и поднесла книгу к лицу Кармелиты.
— Посмотри. Видишь эту букву?
— Ну и что?
— Ты знаешь, какая это буква?
— Нет.
— Это буква К. Твое имя начинается с этой буквы. И посмотри… — Рэчел водила пальцем по страницам. — Вот опять эта буква. Когда ты видишь ее, то произносишь звук к, как в слове кошка. Смотри сюда, — она перевернула страницу, — вот сюда и сюда. Ну, Кармелита, какая это буква?
Кармелита, прищурясь, посмотрела туда, где был палец Рзчел. — Не знаю.
— Нет, знаешь. Что это?
— Буква к.
— Да, буква, с которой начинается твое имя. Теперь ты уже знаешь одну букву.
— А сколько их всего?
— Двадцать шесть.
Кармелита тихо засмеялась.
— Санта Мария!
— Ты сможешь выучить их, я уверена в этом. Я научу тебя. Мы будем заниматься в перерывах между клиентами, по утрам, в выходные. Мы пойдем в библиотеку, и ты увидишь, сколько там книг. Кармелита, в библиотеке есть книги о том, как стать секретаршей, как печатать на машинке, как работать в конторе. Когда ты умеешь читать, ты можешь делать все!
Кармелита, не отрываясь, смотрела на книгу в руках Рэчел. Это было дешевое издание в бумажной обложке с загнутыми страницами. Рэчел зачитывалась ей последние несколько дней. Кармелита ревновала — ведь Рэчел могла на некоторое время забыть о том, что их окружало. Она могла читать разные истории, открыть книгу и узнать что-нибудь новое. Например, как печатать, как работать в конторе и как стать порядочной девушкой. И Кармелита испытала внезапный прилив надежды. Она забыла о своей боли в сердце и о ноющем запястье и внезапно захотела выучить все двадцать шесть букв и складывать их вместе, чтобы получались слова, а потом читать книги и воплощать свои мечты.
— Я даже не знаю, — сказала она неуверенно, но с интересом в голосе.
— Мы можем это сделать, Кармелита! Вместе! Я помогу тебе!
— Хорошо, — сказала она тихо. — Я попытаюсь. Только если Мануэль не узнает.
Рэчел наклонилась и обняла подругу.
— Не волнуйся, это будет наш секрет. Такой же прекрасный секрет, как у Дэнни.
Одно дело планировать акт неповиновения, и совсем другое — осуществить его.
Джессика шла по оживленному магазину к тому месту, где ее должен был встретить администратор. Удивительно, но она чувствовала безотчетный страх. Внешне она выглядела как любая другая молодая женщина, удачно делающая карьеру. Консервативно одетая, с короткой стрижкой, деловой походкой и уверенной посадкой головы. Но в душе Джессику одолевали всякие дурные предчувствия. Она ощущала, как ее тянут к себе призраки. Они хотят задержать ее. Не дать сесть в запретный лифт.
Одним из них был ее отец. Джессика помнила, как в детстве ей непременно нужно было добиться высоких результатов в какой-нибудь области, и только после этого отец выражал ей свое одобрение. Для того чтобы его заслужить, она чуть не довела себя до истощения.
Потом были пасторы в католических школах, которые правили монахинями, а следовательно, всеми учащимися. Далекие, внушающие благоговейный ужас люди, чье слово было закон и от которых зависело все. И был Джон, которого она, кажется, любила, но он смущал ее и наполнял чувством неуверенности. Все они не хотели, чтобы она поднималась в потайные комнаты «Бабочки».
Но разве Труди не внушала ей постоянно, что нужно быть хозяйкой самой себе? Что уже настало время отобрать бразды правления у Джона? Восемь лет Джессика полагала, что даже в браке она сохраняет свою индивидуальность. Ее юридическая контора, клиенты, выступления в суде подтверждали
