вопили от ужаса и бежали в темноту, а он целился в них и стрелял. Идиоты сразу останавливались, оборачивались и тряслись, ожидая своей участи. Пули перешибали их поганые голоса. Да и в городе сержант как-то убил пьяного. Эта мразь облевала Келли только что начищенные ботинки. Пришлось продырявить мрази башку. От этих отбросов одни неприятности. Столько сил и времени на них уходит, а толку чуть. Одни алкаши чего стоят. Они ведь все равно только тем и занимаются, что медленно себя убивают. Так почему бы не ускорить процесс?
Справедливость — не дом, не автомобиль, ее можно только душой почувствовать. Всякий раз, как пуля пронзала тело, сержант понимал, что справедливость восстановлена. Или вот еще случай. Однажды он обнаружил, что в одной из камер повесился насильник. Глаза выпучились, язык болтается. Преступника настигла справедливость. Без вопросов, без споров, без суда. Если бы только все люди сами лишали себя прогнивших жизней. Самоубийство. Приговор приведен в исполнение.
Сержант взглянул в зеркало. Ему показалось, что на заднем сиденье что-то шевелится. Жена. Полицейский быстро обернулся, но там было пусто. Он вытер с усов капельки пота и провел по густым волосам растопыренными пальцами. Покосился на вывеску. Он мечтал о мести. Эти дома так нахально роскошны! Сержант представил, как его жена сидит в углу комнаты, там только кровать и железный шкаф с ящиками для одежды. Тонкие пальцы неподвижны, глаза потухли.
Полицейский снова посмотрел в зеркало, потянулся к нему, увидел собственные глаза, но ничего не смог в них разглядеть. Он тихо обругал себя и повернул ключ в замке зажигания. Губы сжались, горло перехватило, дышать стало трудно.
Глава восьмая
ЦВЕТЫ ДЛЯ МИЛОЙ
Милдред набирала номер и ласково смотрела на Брада. Он разглядывал ее пальцы, осторожно нажимавшие на маленькие пластмассовые квадратики. Брад попытался повторить ее движения. Поверх гудения телефонной линии раздался резкий механический писк.
Милдред отодвинула руку Брада. Он немного постоял рядом с ней, а потом прошелся по гостиной.
Андрена сняла трубку после второго гудка. Она все еще смеялась над какой-то шуткой Джима.
— Алло?
— Здравствуйте, это Милдред.
— Здравствуйте, Милдред.
— Брад хотел поговорить с мистером Келли, если вы не против.
— Конечно-конечно. Секундочку.
Милдред расслышала, как Андрена зовет Джима. Он сказал несколько слов, Андрена звучно шлепнула его, и адвокат взял трубку.
— Здравствуй, Брад.
Слышно было, что Джим улыбается.
— Нет, это Милдред. Сейчас он подойдет.
Она прикрыла ладонью трубку и окликнула Брада.
Он оторвался от картины, на которой был изображен табун лошадей. Странная картина с очень мягкими красками и особым светом. Лошади выбегали из конюшни, разбрызгивая копытами воду. Брад удивленно нахмурился.
— Это Джим, — сказала Милдред и протянула ему трубку.
Брад взял кусок пластмассы обеими руками, осмотрел его и непонимающе уставился на Милдред.
— Спасибо, — на всякий случай ответил он, любуясь ее темными глазами с приподнятыми уголками. Удивительный взгляд: словно у новорожденных животных. Брад вспомнил кошку, которая жила в сарае. У нее тоже глаза были приподняты в уголках, как у Милой. Брад любил эту кошку. Такая ласковая и молчаливая. Она всегда подходила, если Брад заглядывал в сарай. Но однажды кошка пропала, и больше Брад ее не видел. Он надеялся, что с Милой такого не случится, что похожие глаза не означают похожей судьбы.
Брад думал о кошке и свободной от трубки рукой гладил мягкие пряди Милдред. Он с головой погрузился в воспоминания.
Милдред приглашающе кивнула.
— Алло? — раздался голос Джима.
Брад вздрогнул и уронил кусок пластмассы. Трубка покачалась на длинном шнуре, ударилась о ножку стола, а потом упала на ковер.
— Брад, это же Джим!
Милдред почти нетерпеливо отвела его руку от своих волос и чуть-чуть покраснела, когда нагнулась за трубкой. В ту же секунду нагнулся Брад, и они стукнулись лбами. Милдред качнулась назад и бесшумно села на ковер, а Брад так и остался сидеть на корточках. Он осознал свою ошибку, застонал и бросился на помощь Милой. Поднял, отнес на диван и аккуратно положил.
— Все в порядке, Брад. — Милдред потерла лоб. — Возьми трубку.
— В порядке? Хорошо?
— Да, чудесно.
Брад в ужасе провел пальцами по ее лбу, как будто искал повреждения. Просто так стоять на месте он не мог. Надо было что-то делать.
Милдред села и показала на телефон.
Брад быстро поднял трубку и передал ее Милдред.
— Извините, — сказал он.
— Да нет же, это тебя. — У Милой возле глаз собрались усталые морщинки, но она улыбалась. — Джим хочет с тобой поговорить.
Она поднесла трубку к уху, чтобы показать, что надо делать, а потом передала ее Браду.
Брад повторил движение Милдред и услышал голос.
— Алло? Брад?
— Брад, — ответил Брад и отдал трубку Милдред.
— Мистер Келли, Брад не знает, что надо делать…
— Просто подержите телефон у его уха, я с ним поговорю.
— Хорошо.
Она сделала, как ей велели.
— Алло, Брад?
— Алло! — Брад улыбнулся, когда понял, что слышит знакомый голос. Он с изумлением взглянул на Милдред.
— Это Джим. Эй, ты еще там?
— Там?
— Брад, я ложусь спать, — объяснил ему Джим. — Мы с тобой увидимся завтра с утра. Договорились?
— Джим?
— Да, это Джим. Я внизу.
Джим вздохнул, осознавая тщетность своих объяснений. Он устал. День выдался очень длинный.
— Да. Завтра. — Брад наконец понял. — На ночь — молиться.
Он вспомнил, как папа учил его произносить молитву перед сном, и решил передать свое знание дальше.
— Ладно, — согласился Джим.
Ему лень было объяснять, что он не религиозен, что какая уж тут вера, если каждый день сталкиваешься с людскими пороками. Вместо этого он просто сказал:
— Я потерял веру много лет назад, Брад.
