Присев на краешек кровати, Пиппа рассказала ему о Травке, и, как и следовало ожидать, больной оживился.
– Учитывая цены на телят… это будет… – На секунду он прервал вычисления и озабоченно спросил: – Надеюсь, они не однополые?
– Нет, телочка и бычок. А что вы имеете против однополых?
– Научное животноводческое общество забирает их для дальнейшего изучения, причем совершенно бесплатно. А я предпочитаю получить за них неплохую цену на рынке.
– Деньги, деньги и еще раз деньги? – не удержалась Пиппа.
– Да, девочка моя, иначе жить нельзя. – Старик задумчиво теребил кончик одеяла тонкими, почти прозрачными пальцами. За время болезни он сильно исхудал. – Мое последнее вложение было большой ошибкой, пожалуй, первой за всю мою долгую жизнь. Надо же было выбрать именно нынешний момент, чтобы испортить все дело! Хотя… я уже давно все испортил. Человек не понимает этого, пока дело не завершено и ничего уже не исправить… Да, я испортил Рену. Она не справится с тем, что ей приготовит жизнь.
– Дядя, по-моему, вы преувеличиваете.
Словно не слыша ее, старик угрюмо продолжал:
– Беда в том, что я потерял над ней контроль, да и не только над ней. Однажды сняв руку с заветного рычага, я уже не нахожу его, словно в темноте. Я позволил дочери убедить себя уехать из города и поселиться здесь. С тех пор все идет кувырком.
– Зачем вы так? Ваше имение процветает.
В ответ он лишь раздраженно махнул рукой, много, мол, ты понимаешь.
– Это царство Харди, не мое. Он здесь настоящий хозяин, не я. Знаешь, поначалу именно из-за него мы сюда и переехали.
Разумеется, ничего подобного Пиппа и не предполагала. Не так давно по-настоящему познакомившись со своими дальними родственниками, она считала, что «Вершины» всегда были их домом или, но крайней мере, одним из их домов.
– Да, да, – вздохнул Престон. – Лишь встретив его в Англии несколько лет назад, она загорелась этой безумной идеей. Сначала я думал… я действительно считал, вернее, я надеялся… – Его голос затих, и в комнате наступила гнетущая тишина.
– Но Домрей… он ведь не англичанин? – робко спросила Пиппа.
– Нет. Он ездил в Англию в «разведывательную экспедицию», как он сам ее называл. Ты, наверное, заметила, что наши места очень похожи на юг Уэльса, вот и Харди решил поучиться у ваших фермеров уму-разуму.
– Там вы и встретились с ним?
– Да, мы с Реной. И моя непоседа немедленно приступила к осуществлению своего очередного плана.
– Она задумала завести ферму?
– Вот именно. – Старик снисходительно улыбнулся и тут же осекся. – Вот всегда я так, всегда все порчу. Нельзя так легкомысленно относиться к собственным ошибкам, отсюда все беды.
– И вы выбрали ту, что порекомендовал Домрей? – возвращая его к оставленной теме, спросила Пиппа.
Старик кивнул:
– Ферма устраивала меня во всех отношениях, независимо от настойчивых просьб Рены, во всяком случае, до поры до времени я так думал. Недалеко от Сиднея, и я надеялся, что смогу оставаться у руля. Однако, как показал мой горький опыт, у бизнесмена руль должен быть всегда под рукой, а не в трех часах езды. Я потерял сноровку и умение правильно оценивать ситуацию.
– Неужели это так много значит для вас? – горячо перебила девушка. – Неужели количество денег так много значит?
– Видишь ли, я потерял не сноровку. Понимаешь, я задумал кое-что. Но я ошибался. – И старик замолчал.
Никогда раньше Пиппе не приходилось встречаться с таким количеством недомолвок. Домрей говорил загадками, и Крэг тоже. А вот теперь еще и дядя Престон. И все это относилось к Рене, было тем или иным образом связано с ней. Что же здесь в самом деле происходит?
Чтобы отвлечь больного от грустных мыслей, она принялась оживленно описывать свою недавнюю поездку на пони, то, как глупо она вела себя, свернув с утоптанной тропинки, то, как в результате упала и как Рена философски заметила, что твердой бывает не только земля. Он, казалось, и не слушал, однако при упоминании Рены как-то резко привстал и пристально уставился на Пиппу:
– Она так сказала?
– Да. – Девушка не понимала, чем вызвана столь разительная перемена в его поведении – то дремлет, то вдруг чуть не кричит, – и растерянно захлопала глазами.
– А что еще сказала моя драгоценная доченька?
– Больше ничего. Лишь то, что не только земля бывает твердой.
Во время небольшой паузы Пиппа лихорадочно соображала, что же он хочет от нее услышать, но дядя перебил ход ее мыслей:
– А знаешь, однажды она и сама падала?
– Да, вы говорили. А еще вы сказали, что после падения…
