— Маркус, — сказал он, указывая на меня с видом собственника, — это Алекс Грей. Она скандальный журналист. Алекс, познакомься с Маркусом Вентвортом.
Он махнул в сторону блондина, который с трудом сфокусировал на мне взгляд и протянул бокал шампанского с невнятным «привет, красавица».
— И хочешь верь, хочешь нет, тут у нас еще один Алекс — Александр Пинтер, — продолжил Ларри.
Парень справа наклонился вперед и протянул мне руку. Он выглядел чуть более трезвым, чем все остальные.
— Привет, Алекс. Журналист, я правильно понял?
— К моему стыду, да.
— Не-а, — хмыкнул он, — не может быть. Слишком хорошо выглядишь, чтобы быть наемной лошадкой.
Я достаточно выпила, чтобы удовлетвориться такой очевидной лестью. К тому же Алекс Пинтер был довольно привлекательным. Или мои пивные очки окрасились в розовые шампанские тона.
— Знаешь, а пожалуй то, что нас обоих зовут Алекс, это знамение… — Он придвинулся ближе и вновь наполнил мой бокал.
— Да, знамение, как в фильме про Дэмьена-Антихриста, — вмешался незнакомый голос. — Привет, я Тони. — Хозяин голоса выскользнул из тени и протянул мне изящную руку с безупречным маникюром. — Ларри не потрудился представить нас, он ведь всегда приберегает лучших женщин для себя.
— Отвали, Тони. — Алекс положил руку мне на колено и осклабился на оливковокожего итальянца. — Ларри не зря оставил его без внимания, притворно серьезно шепнул он, убедившись, что его коллега в пределах досягаемости, — вот уж мастер своего дела, волк в волчьей же шкуре. Это тот самый парень, о котором предупреждала твоя мама.
— Да, конечно. — Тони улыбнулся, продемонстрировав необыкновенно белые зубы. — А он тот парень, который трахнет твою маму, как только ты выйдешь из комнаты. Алекс, держись от него подальше.
Он втиснулся между мной и Маркусом Вентвортом, который отмахнулся и опять уткнулся лицом в синюю бархатную обивку.
— Держись меня, — он положил руку на мое другое колено, опять долил мой бокал, потом протянул его мне, — я за тобой пригляжу.
Я приняла бокал с шампанским, нерешительно поглядывая то налево, то направо. И там, и там — сексуальный мужчина. Да, воистину счастливый день.
— Э-э-э… простите… но Алекс здесь, чтобы выпить со мной, правда, дорогая? — Ларри наклонился и долил в мой бокал шампанского, которое я только успела отпить. — И вы двое запомните это, ясно?
— Ты что, главный здесь, Лоуренс? — Алекс-мужчина тоже наклонился вперед и скрестил взгляды с Ловким Ларри. — Начальник ты только в офисе, между прочим. Так что все лучшее вовсе не обязательно достанется тебе.
Вау! Из-за меня разгорелся спор. Это что-то новое. Я понимаю, что они выпендриваются друг перед другом, но все равно здорово. Приятно быть окруженной привлекательными мужчинами, соревнующимися за твое внимание и флиртующими, как будто это главная цель их жизни. Может, все это не так уж сложно. Я хочу сказать, Алекс великолепен, и Тони… пожалуй, тоже великолепен. Вот это дилемма. От полного отсутствия выбора мы перешли к подобной альтернативе.
Через полчаса я уже дважды танцевала с Ларри, четыре раза с Алексом и три раза — с Тони, который получил десять из десяти очков за настойчивость и ноль из десяти за самоконтроль — его руки так и лезли мне под юбку, как будто они намагничены, а моя задница сделана из железа. Я была представлена еще нескольким мужчинам в костюмах, которые появлялись, как кролики из шляпы фокусника; я записала больше телефонов, чем в районном справочнике; я одна выпила бутылку шампанского, а Эмма превратилась в одно из лиц в толпе.
Наконец я отделалась от Тони, не умевшего следить за своими руками, и плюхнулась на диван рядом с Ларри.
— А, вот и ты, — вздохнул он с облегчением. — А я уж думал, что Тони тебя отбил. Выпей еще бокал шампанского, дорогая.
Улыбаясь, Ларри опять наполнил мой бокал до краев. Я сделала большой глоток и захихикала, почувствовав, как пузырьки щекочут мне горле Я не заметила, когда это произошло, но каким-то образом одна рука Ларри оказалась у меня на затылке, причем большой палец мягко поглаживал нежную кожу, а его бедро прижималось к моему.
— Знаешь… — Я сделала еще один глоток, что- бы почувствовать, как пузырьки будут покалывать язык, и улыбнулась Ловкому Ларри сквозь теплое алкогольное марево. — …Шампанское очень приличное… Я всегда считала, что ты не намного привлекательнее вчерашней собачьей какашки, но теперь… — Я отсалютовала ему бокалом, вот, теперь, любовь моя, ты выглядишь почти сексуально.
Я умерла. Меня пытали. По моей голове проехал асфальтовый каток. Кто-то приклеил мой язык к небу. Видимо, холодает, потому что я трясусь как испуганная борзая, но почему тогда мне так жарко и страшно? Я попыталась открыть глаза, но за ночь мои веки превратились в застежки молнии, сломанные молнии, зубчики которых, крепко срослись друг с другом. Я знаю, что должно случиться. Как только мне удастся раскрыть глаза, я увижу милую медсестру с широкой улыбкой, в хрустящей голубой униформе, которая наклонилась надо мной, чтобы утереть пот с моего лба. Видимо, я в больнице. Невозможно чувствовать себя настолько плохо и при этом находиться не в больнице.
Я открыла глаза. Ни медсестры, ни больницы, ничего.
Я опять закрыла глаза. Из моего одеревеневшего мозга начали прорываться какие-то воспоминания и запели детскими веселыми голосами: «Ночной клуб, ночной клуб, ночной клуб».
Ах да. Вот где я была. А где же я сейчас? Скорее всего, из ночного клуба я все-таки ушла. Пусть в моей голове по-прежнему стучит барабан, а в глазах мелькают разноцветные огни, но, в конце концов, я могу достаточно сосредоточиться, чтобы понять: я не в ночном клубе. Я в большой кровати, в совершенно незнакомой комнате. Мои глаза шарят вокруг, в то время как тело, еще не в силах пошевелиться, постепенно обретает жизнь. Я замечаю зеркальный потолок, необъятное одеяло кремового цвета, мятые простыни, которые оплели мое обнаженное тело.
Обнаженное тело! Вот это да! Я совершенно голая.
Я голая, в незнакомой постели, и судя по всему, кроме меня в постели есть кто-то еще.
Этот «кто-то» глубоко спит рядом со мной с открытым ртом, тихонечко сопя, лучи солнца, пробивающиеся сквозь жалюзи, расчертили полосками его сорокалетнее или около того лицо.
Я в постели с Ларри.
Я с трудом подавила крик, готовый вырваться из моей груди, как совершающий самоубийство лемминг.
Боже! Что я наделала!
Мое тело, минуту назад находившееся в состоянии анабиоза, мгновенно выпрыгнуло из кровати. Наверное, никогда в жизни я не передвигалась так быстро.
По моим вещам, валяющимся на полу, можно было восстановить путь от двери до кровати. Подбирая их, я вышла из спальни и попала в огромную гостиную. Добравшись до большой бежевой кушетки, я собрала все, кроме одного чулка и туфель. Их я нашла под стеклянным кофейным ликом в стиле «ар деко», на котором расположилась моя мини-сумка, два бокала, едва початая бутылка белого вина и обкусанный гамбургер. Чулок сел на статуэтке Афродиты, которая украшала маленький столик в углу.
Полностью облачившись, я вознамерилась унести отсюда ноги, пока Спящее Чудовище не проснулось.
Можно было бы вызвать такси, если бы я знала его чертов адрес. Одна из стен гостиной была стеклянной, и я видела внизу извивающуюся зеленой змеей Темзу. Скорее всего, я где-то в Доклендсе.
Хрюкающее фырканье, раздавшееся из хозяйской спальни, заставило меня опрометью кинуться к двери.
Выскользнув из квартиры, я пробежала через уставленный растениями холл с толстенным ковром на полу и вызвала лифт, с ужасом ожидая, что в любую минуту Ларри потребует завтрак в постель.
