теперь?
— По-прежнему два.
— Два?
— Я не делала успехов.
— Два вместе со мной или два плюс я?
— Вместе.
— Да… ну тогда нет смысла спрашивать, далеко ли ты продвинулась в изучении «Камасутры».
Я оторвала взгляд от очень интересного участка ковра и заставила себя встретиться с ним глазами. Он уже не хмурился. Пожалуй, он улыбался. Даже смеялся. Я бы вздохнула с облегчением, если бы не подозрение, что он смеется надо мной.
— Я не виновата! Просто я не создана для беспорядочных связей. Я пыталась, но это не мое. Я абсолютно моногамна, дайте мне романтику, сердечки и цветочки, одного мужчину для одной женщины. Мне не нужна радость побед, зарубки на спинке кровати и трофеи в кабинете. Я хочу каждое утро просыпаться с одним и тем же мужчиной, ощущать прикосновения той же кожи, любить кого-то и просто верить, что это настоящая любовь…
Я замолчала, чувствуя, что начинаю мучительно краснеть.
Он молча смотрел на меня несколько секунд, которые показались мне вечностью.
— Рад это слышать, — наконец сказал он, и, наклонившись ко мне, по-прежнему глядя прямо в глаза, поцеловал меня в губы, очень нежно.
Как прекрасно чувствовать, что его губы опять прикоснулись к моим. Словно после долгой диеты съесть сочный ростбиф и йоркширский пудинг. Я могла бы целовать его вечность, но он внезапно отодвинулся, оставив меня ловить ртом воздух, как выброшенная на берег золотая рыбка.
— Алекс, я сыт играми по горло.
— Черт! А мне вот-вот должны прислать «Тридцать веселых способов оживить вашу сексуальную жизнь».
Уголки его губ чуть дрогнули.
— Ты можешь хоть иногда быть серьезной? Я покачала головой, все еще не в силах отвести от него взгляд.
— Это способ самозащиты. Кто-то занимается каратэ, а я использую язык. Прости. — Я смущенно улыбнулась.
— Я могу придумать твоему языку лучшее применение.
Он снова поцеловал меня, лизнув своим языком мой.
— Ну и кто теперь недостаточно серьезен?
— Я очень серьезен. — Его губы оторвались от моего рта и начали выписывать эротическую параболу по моей шее. — Знаешь, мне кажется, я влюбился в тебя, как только увидел в первый раз.
— Прошу прощения?
— Ты меня слышала.
Боже, кажется, я сейчас опять что-то ляпну.
— В таком случае, можешь сделать мне одолжение?
Дышать мне становилось все труднее.
— Что ты хочешь?
Его губы опять встретились с моими, на время заставив меня замолчать.
— Разденься, — удалось прошептать мне, а наши вздохи сплелись, как наши языки.
Его глаза, почти закрывшиеся, распахнулись, как у куклы, которую слишком быстро опрокинули на спину.
— Ты, кажется, сказала, что не очень далеко продвинулась? — хохотнул он.
— Не-е-ет, — выдохнула я. — Я не это имела в виду. Просто платье меня смущает. Как будто я обнимаю девушку.
— Я сниму, если ты снимешь свой костюм.
— Ты ставишь мне условия?
— Да.
Он расстегнул три верхние пуговицы на моей рубашке.
— А как же сексуальное равенство? — спросила я, медленно расстегивая молнию у него на спине — Я ведь должна попробовать, что ты из себя представляешь?
— Предлагаю компромисс… я оцениваю тебя. А потом ты оцениваешь меня.
— Хорошо. — Его язык ласкал ямочку у основания моей шеи. — Ты первый.
— Что-то знакомое, — сказал он, заглядывая мне в декольте. — Странно. Мы не могли раньше встречаться?
— Когда это было…
— Ну, может, у тебя есть предложение посвежее?
Я взяла его за подбородок и притянула к себе, утонув взглядом в его разноцветных глазах.
— Как насчет «кончай трепаться и неси меня в кровать»?
— Да. — Он медленно улыбнулся мне. — Должен признать, это действительно хорошее предложение.
Примечания
1
«Харви Никс» («Харви Николс») — торговый пассаж в центре Лондона с модными товарами и высокими ценами.
2
В вагонах английского метро пассажиры держатся не за металлический поручень, как у нас, а за кожаные петли.
3
Королева одного из кельтских племен в Восточной Англии (61 н. э.), предводительница восстания против римских завоевателей.
4
Кеннет Бранна — известный английский актер и режиссер.
5
