* * * Я читал дневник при свете фонарика, сидя на кровати Энн, и в подсознании все мелькало выцветшее теннисное платье. Я никак не мог поверить в то, что моя мать и женщина на чердаке — одно и то же лицо, и все же финальная сцена оставила во мне кошмарное ощущение того, что я оказался свидетелем собственного зачатия. Это было подобно тем фантазиям, которыми мы с Алисой обменивались в письмах. Я все сидел, уставившись на оборванную страницу, пока донесшийся сверху слабый скрежет не поверг меня в состояние, близкое к шоку.
Спустившись в библиотеку, где почувствовал себя в относительной безопасности, я принялся перечитывать дневник. Собственно, я уже догадался о том, что случилось, когда прочитал письмо мисс Хамиш. С чего бы тете Айрис так жестоко наказывать Филлис? (Я больше не мог думать о ней как о своей матери.)
Филлис нашла дневник. Вероятно, прочитала его. «Филли ведет себя очень странно». Я отчетливо представил себе, как все это выглядело. Филлис, как в шахматной партии, всегда опережала сестру на ход- два… «Одна сбылась» — это точно. Но вместе с вырванными страницами исчезла разгадка финала. Почему же Филлис вернула дневник на место после того, что она сделала с Энн, если действительно что-то сделала? Это казалось бессмысленным: в конце концов она ведь забрала с собой «Призрака».
И было еще что-то, что никак не укладывалось в эту схему. Я достал письмо мисс Хамиш, чтобы проверить даты. Примерно в середине сентября Энн написала ей, что помолвка разорвана. Но «ужасный скандал» между Филлис и Айрис разразился не раньше чем через две недели. Совершенно очевидно, что Энн не рассказала подруге, почему она порвала с Хью Монфором. Потом Айрис изменила завещание и умерла спустя несколько дней после того, как узнала правду. А Энн последний раз видели живой в конторе господина Питта 26 октября.
Мисс Хамиш. В дневнике ни разу не упоминалась мисс Хамиш.
Как такое возможно? Если только предположить, что она вовсе не была близкой подругой Энн… Но нет, Энн ведь оставила ей имение. В голове мелькнула страшная мысль о том, что мисс Хамиш и Филлис сговорились убить Энн, но это было уж полным идиотизмом. Каждая деталь в ее письме в точности совпадала с моими собственными открытиями, как и с дневником Энн, и с рассказами господина Питта. Да и полиция наверняка тщательно проверяла Эбигайл Хамиш как единственную наследницу. Нет, самым разумным объяснением казалось то, что Энн просто не считала нужным писать про дружбу и прочие подробности своей жизни. Хотя странно, конечно. Я откинулся в кресле, уставившись на галерею, где во сне мне явилась женщина в вуали.
Женщина в темно-зеленом платье. Зеленые рукава.
Я почувствовал, как побежали по коже мурашки. Конечно, это был сон. Я ведь не верил всерьез — или все-таки верил? — в привидения. Точно так же, как не верил в послания от духов. Взгляд мой упал на стопку бумаги на столе. Что-то изменилось на планшетке.
Кресло противно заскрипело, когда я поднялся. Мой вопрос, который я оставил на планшетке, звучал так:
ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ЭНН?
Но за это время планшетка сдвинулась. И на ней еле различимыми каракулями обозначился ответ:
Филли убила меня
* * * От: [email protected]
Кому: Alice.Jessell@hotmail. com
Тема: нет
Дата: среда, 11 августа 1999 19:48:21
… потом я позвонил секретарю господина Грирстоуна и спросил, не был ли кто вчера вечером в доме — может, уборщица или полицейский патруль. Она сказала, что никто не мог приходить, ни у кого нет ключей: мисс Хамиш твердо настаивала на том, чтобы никому их не давать. Она предположила, что, скорее всего, я просто не закрыл за собой дверь, но я-то знаю, что закрывал ее.
Поначалу, прочитав послание, я разозлился. Наверное, защитная реакция. Кто-то вздумал играть со мной в игры, решил я, но я им покажу. Я оставил еще один вопрос, на который никто не смог бы ответить. Мне важно было доказать, что со мной играет не привидение. Но еще до того, как я отправился звонить, мне было ясно, что это не могла быть ни уборщица, ни кто-то другой из посторонних. В самом деле, кто мог знать, что мою мать в семье звали Филли?
Может, господин Грирстоун ведет двойную жизнь и бродит по ночам, пугая своих клиентов? Как бы мне хотелось в это верить.
Оставалась последняя возможность: что я написал это сам, когда вчера днем играл с планшеткой. Но я-то ЗНАЮ, что не делал этого. Я помню, что сидел вчера перед планшеткой, пытаясь убедить себя в том, что мать не могла убить Энн, но планшетка не двигалась.
Так что одно из двух: или у меня начинается раздвоение личности, или призрак Энн подсказывает мне то, что уже известно из ее дневника. И я не знаю, что страшнее. Если я действительно сам написал ответ, то каким будет мой следующий шаг? Что если это наследственность и я тоже стану убийцей?
Знаю, что ты скажешь: я слишком поддаюсь страху. Если бы. Какое бы я испытал облегчение. Но на самом деле все не так. Я постоянно получаю сигналы — как будто сзади крадется некое чудовище. Разум говорит «нет», но кожей, затылком, всем телом я чувствую, что надвигается неотвратимое. В этом доме все возможно.
Алиса, я знаю, что мы договорились подождать, но мне действительно необходимо поговорить с тобой прямо сейчас. Никогда еще я не чувствовал себя таким одиноким. Сегодня утром, в архиве, я наводил справки и о тебе, вернее, пытался, просто не мог удержаться. Ты ведь родилась не в Англии, тогда почему ты скрывала это от меня? Как и то, что несчастный случай тоже произошел не здесь? После шока, который я испытал, узнав о том, что и Стейплфилд, и все мое детство оказались обманом (я, конечно, имею в виду детство матери, но это все равно), ты должна понять, почему мне необходимо слышать твой голос именно сейчас, не «очень скоро», а сейчас.
Я буду ждать в течение часа, пока ты будешь читать это, а потом позвоню в госпиталь…
От: [email protected]
Кому: [email protected]
Тема: нет
Дата: среда, 11 августа 1999 20:29:53
Я не говорила тебе, потому что хотела сделать сюрприз, но я уже покинула госпиталь. Сейчас я прохожу последний курс сеансов физиотерапии в клинике Сейнт-Джон-Вуд и приеду к тебе дня через три, может быть, раньше. Больше всего на свете мне хочется схватить телефон и излить тебе душу. Но мы можем пожалеть об этом потом. Не стоит начинать с банальностей: «Привет! Как ты? Здорово, что можно наконец поболтать!» Ты для меня — рыцарь, которому предстоит последнее испытание.
Звучит, наверное, тривиально, но ты не должен терять надежду, я имею в виду, насчет своей матери. Мне кажется, ты просто впал в транс, когда писал то послание, и не надо терзаться
