Дана снова засмеялась:
– Наверное, это будет лучше, чем читать старый номер «Пипл».
– Здорово. У меня все в сумке. Это отвлечет меня, и я перестану представлять себе собственную безволосую голову или думать о том, что я до смерти боюсь.
Дана закрыла глаза.
– Бриджет… – начала она, но горло неожиданно перехватил спазм, и слезы подступили к глазам. – И я тоже. – Затем она придвинула ближе сумку Бриджет, достала оттуда прозрачную виниловую сумочку, наполненную принадлежностями для педикюра, и попыталась не думать о своей матери и о том, что ей, наверное, тоже было страшно.
Трудно поверить, что всего восемь дней назад Кэролайн привечала своих друзей (и тех, кто хотел ими быть) на своем весеннем рауте. А теперь Лорен была права – с момента убийства Винсента город накрыла какая-то пелена.
Перед тем как уходить из больницы, Кэролайн решила заглянуть в комитет по связям с общественностью, чтобы проверить, как идут последние приготовления: она планировала провести окончательный «подсчет голов» в среду, хотя теперь предстоящий праздник перестал иметь какое-то значение для нее.
Перестал?
Совершенно, как ни ужасно ей было признаться в этом самой себе.
Поднявшись на лифте на третий этаж, она начала путешествие по коридорам с уверенностью человека, который никогда не боялся больниц, не стонал от боли, никогда не падал в обморок при виде крови. «Обморок – признак слабости», – как-то сказала она Хлое, хотя и не была уверена, слушала ли дочь когда- нибудь то, что она ей говорила, а если слушала, то как же она тогда умудрилась упустить Ли.
Проходя мимо отделения радиологии, Кэролайн свернула к посту медсестры и решила заглянуть в отделение онкологии. Она могла и не заметить Бриджет, если бы ее взгляд не привлекла пижама рубиново- красного цвета. Но вот она, в комнате для вливаний номер шесть, с трубкой, змеящейся из ее левой руки.
Кэролайн стала как вкопанная.
– Бриджет? – спросила она. – Что ты тут делаешь? – Перешагнув через порог, она увидела Дану, словно в неуклюжем реверансе застывшую у ног подруги. Но Дана не делала реверанс – она красила Бриджет ногти. – Боже, – воскликнула Кэролайн, – чем вы обе тут занимаетесь?!
Миновала короткая пауза, а затем Бриджет сказала:
– Чертовски подходящее место для педикюра, n'est-се pas?[35]
Как и они, Кэролайн тоже не вчера родилась. Через несколько секунд она все поняла.
– Рак! – внезапно воскликнула она, даже не пытаясь изобразить непринужденность.
– Матки, – дополнила Бриджет.
– Вот тебе и закон об отчетности и безопасности медицинского страхования.
– Но, Боже ты мой, Бриджет, почему же ты никому ничего не сказала? – Затем Кэролайн посмотрела на Дану. – Хотя, – добавила она, – наверное, все же кое-кому сказала.
Эта четверка, которая когда-то была пятеркой – когда Китти была замужем за Винсентом, – теперь казалась обрубленной до двойки, пары, которая беспокоила Кэролайн так же сильно, как и то, что ей ничего не стали сообщать.
Она решила, что надо спросить, как себя чувствует Бриджет, и спросила.
– Все будет нормально, – ответила та. – Мой лечащий врач – доктор Вольф.
Это был онколог с Манхэттена, который имел привилегированное положение в Нью-Фоллсе. Он был щедрым дарителем, так что Кэролайн сказала:
– Что ж, ты в хороших руках. Уверена, с тобой все будет в порядке.
– Я приду на праздник, если тебя это беспокоит.
Естественно, это приходило Кэролайн в голову, но она сказала:
– О, Бриджет, единственное, что меня сейчас беспокоит, – чтобы ты скорее поправилась.
– Я собираюсь. Прежде всего я хочу помочь Дане разобраться с загадочной смертью Винсента.
– Загадочной? Между нами, девочками, я считаю, что это дело затянулось.
Затем в разговор вступила Дана:
– Кстати, Кэролайн, ты давала Винсенту деньги перед тем, как его убили? Может быть, ссуду?
Насос для внутривенных вливаний запищал.
Кэролайн засмеялась:
– Деньги? Винсенту? Зачем?
– Ну, я не знаю. Но твоя дочь говорила что-то насчет этого моему сыну…
Распрямляя цепочку, на которой висела компактная сумочка «Диор», Кэролайн сказала:
– Ах вот ты о чем. – Вот почему она ее третировала? – Ну да, – начала она историю, которую придумала заранее. – Винсент попросил Джека вложить деньги в новое предприятие, но Джек ему отказал. Мне показалось, что это несправедливо. С Китти или без нее Винсент был нашим другом много лет, разве не так? А теперь у него Иоланда, и я подумала, что сейчас очень важно оказать ему поддержку. Кстати, это была
