— Мы поговорим, Робин, — настойчиво повторил Люк.
— Да? — рассеянно произнесла она, поворачиваясь, чтобы встретить Дотти улыбкой, и пообещала: — Я приготовлю что–нибудь вкусное к вашему возвращению.
— Это так мило с твоей стороны! — обрадовалась Дотти, награждая Люка ехидной усмешкой. — Тем более что Люку твоя стряпня нравится больше моей.
Робин не смотрела на Люка, прекрасно понимая, что поддразнивания подруги вряд ли придутся ему по вкусу. Каковы бы ни были отношения между ним и Дотти, ее явно не пугали его приступы плохого настроения.
— Увидимся позже, — сказала Робин.
— Не перетрудитесь, — язвительно бросил ей Люк.
— Постараюсь, — спокойно ответила она.
Дотти помахала подруге рукой, выходя из кухни. Хлопнула входная дверь, и со двора донесся заливистый собачий лай.
— Знаете что, — сказал Люк, в свою очередь направляясь к выходу, — с вами было приятнее иметь дело, когда вы считали меня ожившим мертвецом!
— А кто вам сказал, что с тех пор я переменила мнение? — отрезала Робин.
Он остановился и обернулся к ней. Саркастическая усмешка исказила его лицо.
— Потому что я сомневаюсь, что вы стали бы целовать мертвеца, пусть даже ожившего, с такой страстью, с какой вчера целовали меня! — сказал он и, не дождавшись ответа, покинул кухню.
Робин молча предоставила ему возможность оставить последнее слово за собой. Наконец–то она одна!
Несмотря на издевательский тон последней реплики Люка, по сути она была верной. Это она, Робин, целовала его вчера. И если бы Дотти не появилась так неожиданно, поцелуй перерос бы в нечто большее. Робин даже поежилась.
Но раз ничего не случилось, не стоит и думать об этом, решила она. Лучше заняться готовкой, которая всегда помогала ей успокоиться и сконцентрироваться на главном. А ей сейчас так нужно успокоиться!
Робин изучала содержимое холодильника, пытаясь сообразить, что бы ей приготовить из имеющихся продуктов, когда раздался телефонный звонок. Она прислушалась. После десятого сигнала телефон замолчал, а затем снова разразился трелью.
Значит, звонит кто–то из членов семьи или близких друзей Люка и Дотти. Но вряд ли хозяину дома понравится, если Робин снимет трубку. Точнее, наверняка не понравится!
Телефон замолчал, но ненадолго. Через минуту звонки возобновились с новой силой. Робин подумала, что, судя по настойчивости абонента, речь идет о чем–то важном. А раз так, ей лучше ответить, что бы ни сказал потом Люк.
Она захлопнула холодильник и подбежала к надрывающемуся аппарату.
— Я слушаю, — произнесла она в трубку.
— Люк? — спросил густой мужской голос.
Робин подавила желание ответить «да». Ну как можно спутать ее звонкий голосок с хриплым и резким голосом Люка?
— К сожалению, он не может подойти сейчас, — сказала она. — Вы можете оставить для него сообщение.
Люк не рассердится, если она просто запишет то, что этот человек хочет ему передать. Впрочем, Люк рассердится в любом случае, но теперь уже поздно идти на попятный.
— Это ты, Дотти? — продолжал допытываться мужчина.
— Нет, это ее подруга. — Робин уже раскаивалась в том, что сняла трубку. — Люка и Дотти нет дома.
— Понятно, — протянул незнакомец. — Тогда скажите Люку, что звонил Сэм. Скажите, пусть он немедленно перезвонит мне, как только появится. Скажите ему, что…
— Он обязательно сразу же перезвонит вам, — поторопилась заверить его Робин, которой не хотелось брать на себя дополнительные обязательства.
— Просто скажите ему, — продолжал ее собеседник, не обращая внимания на явное стремление Робин скорее закончить разговор, — что необходимо письменное согласие автора на упоминание в анонсах о том, что его роман «Кольца Сатурна» в этом году номинирован на премию «Хьюго». Издатели очень настаивают на этом. Можно подумать, он ее уже получил, — добавил он ворчливо.
— Хорошо, — растерянно сказала Робин, пытаясь осмыслить полученную информацию, — я все это ему передам.
— Благодарю вас, — прогремел голос в трубке. — Всего вам доброго. И пусть Люк обязательно перезвонит мне!
Робин медленно опустила трубку на рычаг. Роман «Кольца Сатурна» завоевал такую широкую известность, что вряд ли нашелся бы в Лондоне человек, который не слышал хотя бы названия и имени автора: Люк Бланшан.
Ей вдруг стало нехорошо. Теперь она точно знала, какое событие десять лет назад побудило Люка сменить шумный Лондон на «Медвежий угол».
— Как здесь замечательно пахнет! — возвестила Дотти пару часов спустя, вернувшись с прогулки. Разрумянившаяся от свежего воздуха, с радостно блестящими глазами, она казалась абсолютно довольной жизнью.
Робин встретила ее улыбкой, которая, как она надеялась, выглядела вполне естественно.
— Ланч будет через десять минут, — объявила она. — А где Люк?
Она постаралась, чтобы этот вопрос в ее устах прозвучал обыденно, хотя в действительности то, что Дотти явилась одна, встревожило ее.
— Он что–то говорил про забившийся водосток, — пояснила Дотти. — Не то его надо прочистить, не то просто осмотреть. Я не вслушивалась, — легкомысленно добавила она, стаскивая куртку и разматывая длинный ярко–розовый шарф.
Робин молча принялась накрывать стол на троих. Дотти, справившись наконец с шарфом, пришла ей на помощь.
— Надеюсь, ты успела сделать все свои звонки на сегодня? — поинтересовалась она, наполняя сахарницу.
— Да, но…
Дотти отставила сахарницу и повернулась к ней. На лице ее отразилось беспокойство.
— Что–нибудь случилось?
— Видишь ли, мне очень жаль, — начала Робин заранее отрепетированную речь, — но сегодня вечером мне нужно быть в Лондоне. В галерее произошла какая–то путаница с картинами, и теперь срывается открытие выставки!
Все это она выпалила на одном дыхании, избегая смотреть подруге в глаза, так как была не уверена, что лжет достаточно убедительно.
— О нет! — В голосе Дотти слышалось такое огорчение, что Робин моментально почувствовала себя виноватой вдвойне: из–за того, что обманывает подругу, и из–за того, что спешит ее покинуть. Но после всего, что ей довелось услышать и узнать сегодня утром, она не могла больше оставаться здесь.
Сильнее всего ее угнетала необходимость рассказать Люку о звонке неизвестного ей Сэма. Люк был достаточно умен, чтобы сложить два и два и догадаться об истинной причине ее отъезда. И о том, что его тайна раскрыта.
— Неужели тебе действительно нужно уезжать? — жалобно протянула Дотти. — Но ведь я только что приехала…
— Знаю. И мне ужасно жалко, правда. — Это действительно было правдой: Робин вовсе не хотелось расставаться с Дотти. — Меня саму это очень огорчает, но…
Тут она замолчала, увидев входящего в кухню Люка. То, что она только что узнала о нем, было еще слишком свежо в памяти, и она предпочла отвернуться, чтобы не выдать себя.
— Что вас огорчает? — спросил Люк, услышавший ее последние слова.
