могла доверять такому человеку? Как могла увлечься им?
Она высоко ценила мнение Гилберта и не хотела, чтобы он считал ее наивной дурочкой, влюбившейся в негодяя и все еще втайне тоскующей по нему. Джинни не желала, чтобы Гилберт жалел ее. Как убедить его в том, что Энтони не отвергал ее и что он безразличен ей?
Джинни тряхнула головой, отгоняя неприятные мысли.
— Энтони опасный человек, — задумчиво промолвила она.
— Опасный? Нет, скорее неприятный. Он раздражает меня, действует мне на нервы. Я не завидую Джеймсу, теперь мне понятно, почему ему не нравится жених дочери. — Гилберт бросил на Джинни обеспокоенный взгляд. — Я наблюдал за Энтони во время обеда и заметил, что он тайком наблюдал за вами. Когда вы встали и вышли из зала, он тут же последовал за вами. Это свидетельствует о том, что Энтони не так самоуверен, как это может показаться на первый взгляд. Он боится, что вы помешаете ему осуществить его планы.
— Правда? — удивилась Джинни.
Ей казалось, что Энтони вполне уверен в себе. И она не заметила, что он пристально следил за ней во время обеда. Должно быть, она не так наблюдательна, как Гилберт.
— Вы вызываете у мистера Рочестера сильное беспокойство. Он боится вас, Джинни.
Джинни покачала головой и призналась:
— Мне трудно в это поверить. Мне показалось, что он боится вас, близкого родственника Дороти.
— Как бы то ни было, — задумчиво сказал Гилберт, — можно считать, что наша охота на Энтони началась. Мы обложили его.
Джинни изумленно взглянулала него.
— Считайте, Джинни, что вы уже взяли его на прицел, — с довольным видом продолжал он. — Теперь главное — не упустить момент и вовремя нажать на курок.
Джинни не понравилась эта аналогия. Она не желала охотиться на Энтони. Ей хотелось выбросить его из головы и никогда больше не вспоминать о тех нескольких месяцах, в течение которых они находились в близких отношениях.
— Джеймс обмолвился о том, что завтра все родственники соберутся на семейное торжество, — продолжал Гилберт.
Джинни кивнула.
— Да, я слышала об этом.
Она насторожилась. Неужели Гилберт попросит ее сейчас сопровождать его на этот вечер? Джинни, которая и без того находилась в сложном положении, не хотелось на глазах у шефа и его семьи ссориться с Энтони, который вполне мог спровоцировать скандал.
Но Гилберт, по-видимому, уже принял решение и не собирался отступать от задуманного.
— Вечер устраивается в честь официальной помолвки Дороти и Энтони, — сказал он. — И я думаю, что вам следует…
— Нет, Гилберт, нет! — испуганно воскликнула Джинни. — Только не это! И не вздумайте напоминать мне, что я ваша должница. Я давно все поняла. Вы согласились оказать мне услугу потому, что это было выгодно вам. Вы давно уже знали о предстоящей помолке Дороти и Энтони и хотели расстроить ее. Поэтому вы и согласились пойти сегодня со мной в ресторан. Видите, Гилберт, я не такая дурочка, какой, быть может, кажусь вам и Энтони. Вы преследуете собственные интересы, а вовсе не помогаете мне из альтруизма. Поэтому я считаю себя вправе отказать вам.
Джинни с упреком смотрела на Гилберта. В ее больших изумрудно-зеленых глазах блестели слезы обиды. И для этого мужчины она всего лишь средство, с помощью которого он пытается достичь своих целей!
— Вы не правы, Джинни, и я докажу вам это. Умоляю вас…
— Нет, Гилберт, — твердо сказала она. — Я не хочу еще раз пережить то, что пережила сегодня.
— Но разве вы пережили сегодня только неприятные моменты? — вкрадчиво спросил Гилберт, обнимая Джинни за талию.
Сердце Джинни пропустило несколько ударов. Она не обманывала себя: поцелуй Гилберта пробудил в ней страсть. Но она не хотела попасться на удочку очередного самоуверенного красавца. Энтони преподал ей жестокий урок, который она запомнила на всю жизнь.
— Что бы вы ни говорили, Гилберт, я не пойду с вами завтра на ваше семейное торжество, — решительно заявила она.
Гилберт задумчиво посмотрел на нее.
— Неужели вы бросите Дороти в беде?
— Это шантаж, Гилберт! — возмущенно воскликнула Джинни, почувствовав, как при упоминании о Дороти ее решимость начала ослабевать.
Бедная Дороти! Милая добрая наивная Дороти!.. Брак с Энтони наверняка разобьет ей сердце, потому что ее муж рано или поздно покажет свое истинное лицо, и тогда разочарование будет жестоким.
— Нет, Гилберт, я не пойду с вами на этот праздник, — уже не так уверенно повторила Джинни и, чувствуя, что ей надо назвать вескую причину своего отказа, выпалила: — Мне нечего надеть!
Гилберт едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Джинни завороженно смотрела на его дергающиеся губы. Всего лишь два часа назад они целовали ее, и Джинни, как ни старалась, не могла забыть это. Но самое ужасное заключалось в том, что она мечтала, чтобы Гилберт снова поцеловал ее!
Он, должно быть, прочитал ее мысли. Заключив Джинни в объятия, Гилберт пристально вгляделся в ее глаза.
— Нет, Джинни, — мягко сказал он, — вы несправедливы, когда обвиняете меня в шантаже и нечестной игре.
Джинни покраснела и тихо промолвила:
— Хорошо, Гилберт. Я пойду с вами на семейное торжество.
Лицо Гилберта просияло.
— Я знал, что вы не бросите меня в трудную минуту! — радостно воскликнул он.
Джинни решительно высвободилась из его объятий.
— Я делаю это не ради вас, а ради Дороти, — напомнила она.
— Да, конечно.
В глазах Гилберта была такая теплота и нежность, что Джинни отчаянно захотелось встать на цыпочки, обвить его шею руками и припасть к его губам.
Сердце ее учащенно билось. Джинни боялась, что по выражению ее лица Гилберт догадается о ее нескромном желании. Нет, надо срочно взять себя в руки, если она не хочет вновь ошибиться и опять оказаться в роли отвергнутой любовницы.
— Молчи, Кэтрин, я не желаю ничего слышать! — категорически заявила Джинни.
Кэтрин отложила журнал, который читала, и внимательно посмотрела на сестру.
Джинни явно нервничала и не желала слушать Кэтрин, которая все утро внушала ей, что она должна лучше относиться к Гилберту Уэлдону и не подозревать его в своекорыстии. Кроме того, за Джинни с минуты на минуту должна была заехать Дороти Рейли, чтобы вместе отправиться по магазинам.
— Ни слова, Кэтрин! — воскликнула Джинни, видя, что сестра открыла рот, собираясь что-то сказать.
Кэтрин с недоумением и обидой пожала плечами.
— Не понимаю, почему ты злишься. Ведь ты обожаешь ходить по магазинам!
Это была сущая правда, но сегодняшний поход за покупками вызывал у Джинни раздражение. И Кэтрин прекрасно знала, почему у ее старшей сестры плохое настроение.
Джинни бросила на нее сердитый взгляд.
— Мне кажется, работа у Гилберта испортила тебя, — с досадой сказала она. — Ты стала такой же трусливой, как он!
Кэтрин рассмеялась.
— И еще «коварной», «скрытной» и «пытающейся манипулировать людьми», да?
Все эти характеристики сестре дала Джинни, когда вернулась домой из ресторана. У них состоялся
