домой». Тролль наслаждался звучанием этих слов, силой, которую они ему придавали. Уже скоро они больше не будут во власти беспощадного солнца, а снова будут хозяевами самих себя. Тролли в глубинах мира, там, где им и место.
— Ты найдешь вход? Если вы еще никогда не были по эту сторону гор… — начала было Ана, но Керр перебил ее:
— Я уже сейчас чувствую входы. Я слышу их запах, ощущаю расщелины в скале. Не волнуйся. Кроме того, кто говорил, что тролли никогда не были по эту сторону ваших гор?
— Я подумала, просто…
— Наша родина лежит также и по эту сторону гор. Туннели длинные. Но мы редко сюда ходим. Это часть гномов, и она отдалена от дреега.
— А твое племя? — поинтересовался Натиоле.
— Я найду его. Так же как и вы найдете свои племена.
— Не все из нас, — пробормотал юный влахак.
Керр удивленно навострил уши. Рядом с ним тихо вздохнула Ана.
— Что это значит? — спросил Керр.
Натиоле хотел было ответить, но Ана опередила его:
— Мой кузен думает, что я принадлежу стране между гор. Моей семье.
— Но ты же родом из другого места, — неуверенно сказал Керр. — Из Колхаса?
— Нет, не так. Мы всегда много путешествовали. Туда, где нас ждали заказы. Но я думаю, что мое племя, — она ощутимо подчеркнула слово, — это мои товарищи.
— Флорес была сильным воином, — уверенно сказал тролль.
Как всегда, когда речь заходила о тонких аспектах жизни людей, он был осторожным.
— Она всегда боролась вместе со Стеном и с нами.
— Я знаю. Я много думала об этом.
Ее реакция удивила Керра. Ана казалась подавленной. Наморщив лоб, он посмотрел на Натиоле, который уставился в землю и слегка покачал головой.
— Это была хорошая битва, — серьезно заявил Керр.
— Ты должна вернуться, — вмешался Натиоле. — Так или иначе. Домой.
— Возвращение домой — это хорошо, — подтвердил Керр, потом поднял голову.
Перед ними поднимались далекие макушки Соркат. В лунном свете белые вершины холодно мерцали. Тропинка вела прямо к перевалу, и казалось, будто уже прошла целая вечность с того момента, когда они проходили здесь в другом направлении. Но взгляд Керра все время обращался к горам, скользил по серому камню, пока не нашел то, что уже почувствовало его сердце.
— Там.
Этот вход почти невозможно было рассмотреть, он больше напоминал выступ. Но Керр знал, что за ним — маленькая пещера, которая сначала была узкой, но потом расширялась. Оттуда брал начало туннель, который и поведет их в глубины мира.
— Мы доберемся до гор еще до восхода солнца, — с удовольствием констатировал тролль.
«И больше никаких небесных огней!»
— Наконец-то, — прогремел Врак, который отделился от тени меж двух каменных глыб.
Дитя Анды потирало руки, и впервые за долгое время его лицо расплылось в некое подобие улыбки.
— Больше никаких ненавистных повозок, проклятого солнца и проклятых людей!
Не обращая внимания на взрыв Врака, Керр сказал:
— Мы в темноте доберемся до пещеры. Как только все отдохнут, мы продолжим путь по туннелям. Вашим животным туда нельзя. По нашему миру ходят только пешком.
Оба человека молча кивнули. Казалось, горы подавляли людей, в то время как Керра их близость воодушевляла. Он освободился от бремени последних дней. Он больше не был пленником мира, которого не понимал, а снова был полностью троллем. После того как он столь долго прислушивался к советам людей, он снова сможет быть просто Керром, к совету которого прислушивались и уважали не только в племени, но и за его пределами.
Врак, который должен был чувствовать это еще сильнее, чем Керр, просто отшвырнул воспоминания об империи. И словно его подменили, словно он не провел много дреегов на поверхности. Глубоко в душе Керр почувствовал зависть, когда заметил изменение во Враке. Но потом он вспомнил историю своего народа. «Мы учимся на своих ошибках. Мы не забываем, мы записываем. Это сильно, не слабо». Но когда они наконец добрались до пещер, все эти мысли ушли и его приняла благодатная темнота.
Они отдыхали полдня. Пока Керр медленно жевал кусок сухого мяса, к нему присоединилась Ана. «Скоро, уже совсем скоро я больше не буду есть это сухое дерьмо». Тролль тосковал по свежему мясу, по крови и хрящам.
Сначала женщина, казалось, не собиралась говорить, она только смотрела на него. Но потом она сказала:
— Здесь вы дома.
Не совсем понимая, к чему она ведет, Керр только согласно пробурчал.
— По ту сторону гор лежит страна. Страна моих предков. И тем не менее у меня нет чувства, что я возвращаюсь домой.
— Вы, люди, — другие. Мы, тролли, знаем, к чему принадлежим. Сердце бьется здесь, наша жизнь здесь. Там, снаружи, — он показал неопределенным жестом в сторону выхода, — в империи, — это не для троллей. Я чувствую это, Врак и Цран чувствовали это. Здесь… правильно.
— В Ардолии стоит осиротевший трон. Я могла бы претендовать на него, совершенно однозначно. Если я не смогу отстоять свое притязание, то на трон моего отца сядет другой, и тогда, скорее всего, будет война.
— Всегда есть война.
Люди иногда слишком много думали. Время научило Керра одному: война вечна. А как можно еще избрать нового предводителя, если не в бою? Если не знать, кто самый сильный или ловкий, то как можно узнать, кому вести племя?
Он и Ана сидели несколько в стороне от других. Врак забился в темноту, как можно дальше от солнца, в то время как люди расположились у самого входа в пещеру, наслаждаясь последним светом.
— Но я могла бы предотвратить ее. Если мне удастся отвоевать трон. Если бы я не была бастардом, полувлахакским бастардом. Племя ведет самый лучший. Нужно уметь защищать свое притязание. Кто не может, за тем никто и не следует.
Они помолчали некоторое время, Керр продолжал чавкать.
— Как ты стал предводителем троллей? — внезапно спросила Ана. — Твой отец или твоя мама были главными?
Он медленно покачал головой.
— Я — не их предводитель. Только тролль, которого слушает предводитель. Иногда.
Женщина тихо рассмеялась.
— Ты говоришь почти как Сарган.
Тролль удивленно приподнял брови.
— Как полугном? Только не говори это при Враке.
Оба снова посерьезнели. Керр почувствовал, что Ана размышляет, но он сам не знал, что сказать относительно ее беспокойства. Для него все было просто: бороться, пока враг не будет побежден или уничтожен или ты погибнешь сам. В таких вещах он никогда не понимал людей. Тролль не мог понять нерешительности этой воительницы. Некоторое время Керр и Ана молчали. Женщина вздохнула.
— Тяжело, когда твой мир разбивается. Верх становится низом, правильное — неправильным, правда — неправдой. Больше не знаешь, где стоишь. Где можно стоять.
— У тебя две ноги, так? Вместо того чтобы думать о том, куда они подходят, ты должна просто стать ими на землю. Я никогда не думал о том, хочу стать советником или нет. Я говорил то, что считал правильным, и Пард с Турком слушали меня, если это то, что ты хочешь услышать. Мы, тролли, живем в
