— И что же? — поинтересовался Визель.
Иосиф пожал плечами.
— Вы пришли к выводу, что никакого Холокоста не было? — с интересом спросил Визель.
— Не надейтесь, — жёстко сказал Цойфман. — Я
— Да, но, может быть, убивали, но не столько? Не шесть миллионов, а меньше?
— Возможно, меньше. Но в любом случае счёт идёт на миллионы, — так же твёрдо сказал профессор. — Это установлено точно, здесь слишком много фактов. Установленных фактов. Вы убили всех этих людей.
— Не отрицаю, — хозяин кабинета сделал странную гримасу. — Но…
— Но не так, как мы думаем, — закончил профессор. — Возможно, газовых камер не было. Но было что-то другое. И я хочу знать, что это было.
— Зачем вам это? — помолчав, спросил Визель. — Вы никогда не сможете ничего опубликовать.
— Я знаю. Это нужно мне лично. Мне самому. Я хочу знать правду, господин Визель, бывший комендант специального объекта номер триста семь…
— Это было не очень известное место, — заметил хозяин кабинета. — Как вы меня нашли?
— Вы же знаете, — вздохнул Цойфман. — В последние годы я обзавёлся большими связями среди бывших нацистов. Большинство, правда…
— …были не очень-то дружественны, так? — Визель тяжело вздохнул. — Да, это не очень приятная публика. К тому же среди них много антисемитов, как ни глупо это звучит… Но вам повезло. Вы случайно вышли на нужного человека, который действительно кое-что знал.
— Да, — сказал профессор. — Мне повезло. Тот старик-подводник…
— Фриц, — улыбнулся Визель. — Мой старый знакомый. Действительно, работал с подводной лодкой. Я не оговорился — работал с подводной лодкой…
— Да, я понял. Он мне кое-что рассказал, этот человек. Невероятные вещи, — профессор невольно поёжился. — То, во что никто никогда не поверит. Но я поверил. И понял, что всю жизнь занимался мифами. Но мне уже всё равно. Теперь я просто хочу дойти до конца. Ради этого я и приехал сюда. Вы передали мне через Фрица, что согласны на откровенный разговор…
— Ну да. Вас интересует, почему я согласился? Давайте об этом несколько позже… Вы уже пришли в себя?
— Да, — сказал профессор. Головокружение действительно прошло.
— Хорошо. В таком случае не будем терять времени, — господин Йорг Визель привстал, оказавшись неожиданно высоким, и, потянувшись к шкафу. Достал альбом, обтянутый выцветшим бархатом.
— Посмотрите пока, — он положил вещицу на колени профессору. — Мне нужно покормить змею.
Профессор осторожно открыл обложку. На первой странице была наклеена выцветшая фотография: какие-то молодые люди на скамеечке, рядом — велосипед и собака.
— Это моя семья, — Визель возился с террариумом, и даже не повернул головы. — Вам это неинтересно.
Иосиф перевернул страницу. Было что-то неприятное в этой старой фотографии.
Следующее фото было парным. Два высоких молодых немца, одетых в национальные костюмы, в круглых шляпах с прицепленными к ним веточками дуба, старательно улыбались в объектив.
— Всё это старые дела. То, что вас интересует — в середине альбома.
Профессор Цойфман перелистал ещё несколько страниц. Промелькнули неизвестные люди в форме и без, какая-то девушка в шляпке, потом — горный пейзаж… Наконец, пошло узнаваемое.
— Это внешний вид объекта триста семь, — пояснил хозяин, отвлекшийся, наконец, от своих занятий и занявший своё место за столом. — Собственно, его главная часть. Электростанция.
— Очень похоже на крематорий, — заметил профессор, разглядывая фотографию.
— Ну, можно сказать и так… И тем не менее. А вот следующее фото вас наверняка заинтересует.
— Не понимаю, — профессор вертел в руках альбом. — Вы хотите сказать, что…
— Да, именно так, любезнейший профессор. Перед вами — три фотографии. Они были сделаны с интервалом в три минуты. Это, как вы изволили выразиться, конкретная вещь. Обладающая тем скромным достоинством, что она существует на самом деле. Разумеется, всякую вещь можно подделать. Люди склонны ко лжи, не так ли? При этом не нужно спрашивать, почему они лгут и зачем это им надо. Повод для лжи примысливается к самому действию. Вы можете подумать, например, что я тщеславный психопат, и пытаюсь произвести на вас впечатление…
— Не тяните кота за хвост, — невежливо прервал его Иосиф. — На первой фотографии — помещение, заполненное людьми. Видимо, это евреи, предназначенные к уничтожению. На второй — то же самое, плюс немецкий офицер. На третьей — гора трупов, плюс тот же самый немецкий офицер. Вы утверждаете, что промежуток между фотографиями — три минуты…
— Может быть, четыре, — рассеянно заметил Визель. — Не отвлекайтесь.
— Все эти люди мертвы. Кроме офицера. То, что подействовало на них, не подействовало на него. Вы изобрели какой-то способ умерщвления… из тех, о которых рассказывал Фриц. Это вы хотите мне сказать?
— Мы его не изобретали, — мягко поправил собеседника Визель. — Это очень, очень старый способ. Вот, — он протянул Иосифу ещё одну фотографию. — Между прочим, этот снимок стоил фотографу жизни. Тогда у нас не было автоматических камер…
На пожелтевшем квадратике плохой фотобумаги был виден кусочек столешницы. На ней стояла полуприкрытая покрывалом клетка. Покрывало было откинуто, и было видно, что внутри сидит странное существо: небольшой зверёк размером с кролика, но с петушиной головой. Снимок был не очень хорош: похоже, фотограф не успел навести объектив на резкость.
— Это царёк, или василиск. Очень редкое магическое существо, — пояснил хозяин. — У него есть способность убивать взглядом. По преданию, всё живое, на что он посмотрит, обращается в камень. На самом деле это, конечно, сказки, просто мышцы моментально твердеют… Очень интересный эффект. Трупы можно грузить, как брёвна. Работать с василиском очень рискованно, но альтернатива была ещё хуже…
— Подождите, — профессор сжал голову руками. Альбом сполз с коленей и упал на пол. — Подождите, не сразу. Поймите, я вам верю. Я достаточно общался с вашими бывшими коллегами, Йорг, и меня очень трудно удивить. Фриц рассказывал мне о том, что такое были ваши подводные лодки…
— А он рассказывал вам о том, как взбесившаяся субмарина сожрала весь его экипаж? — с интересом спросил Визель. — Очень поучительная история.
— Рассказывал, — профессор чуть улыбнулся. — Но я позволил себе ему не поверить.
— И правильно, — заметил Визель. — Типичная моряцкая байка. На самом деле личинки морского змея очень преданы своим дрессировщикам… Сейчас их уже не осталось, — добавил он. — Последнюю субмарину убили англичане. Поговаривают, что их военные до сих пор держат одну неактивную личинку в этом своём озере… как его… Лох-Несс. Но я в этом сомневаюсь. Хотя личинка может находиться в таком состоянии несколько столетий, пока не найдётся достаточно сильный маг… Но среди людей таких нет. А мы вряд ли снова пойдём на сотрудничество с людьми.
— Кстати, Йорг, у меня к вам ещё один вопрос. Фриц говорил… Впрочем, неважно. Скажите, вы человек?
— Ах, вы и это знаете, — ухмыльнулся Визель. — Я кобольд. Ничего особенного, довольно распространённый народец. Вот фюрер был баньши, причём чистокровный, это большая редкость. У баньши исключительные гипнотические способности, к тому же дар предвидения… Когда немецкие маги предложили нам сотрудничество, они хотели, чтобы Германию возглавил именно баньши. Хотя наша сторона настаивали на гоблине. И были правы, замечу. Впрочем, теперь всё это неважно.
Профессор Цойфман вздохнул.
— Лично мне понадобилось немало времени, чтобы переварить этот факт. Что существуют, э-э, как бы это выразиться…
— Мы называем себя «магические народы». Народы, способные к магии. Или, скажем так, имеющие
