Ублейр протер глаза, посмотрел — и внезапно эта штуковина там появилась. Да, очень слабая, но она несомненно там была.
Бледное прозрачное кольцо пурпурного цвета. Точно такое же как на пергаменте.
— Ну ладно, ладно. Так что ты пытаешься мне сказать? В чем тут соль?
Бубуш буквально вибрировал от напряженного возбуждения. Осторожно вытянув руку, он помахал листом пергамента перед носом у Треппа.
— Что это за слово? — гаркнул он и дрожащим когтем указал.
— Э-а… «анти», — пробормотал Трепп, а затем уточнил: — Нет, скорее «против».
Вспышка перевозбужденного триумфа пробежала по лицу Бубуша.
— А вот это? — Он снова указал когтем.
— «Пехота», — непонимающе ответил Трепп.
— А это?
— Гм… а, ну, это просто. «Святыня».
Бубуш почти колесом прошелся по всей пещере, издавая восторженные вопли.
— Я так и знал! Теперь я знаю, что это значит, — напряженно прошептал он Ублейру. — Я еще раньше это подозревал из той малости древнетальянского, которая мне известна, но тогда не принял это во внимание. Я был не прав. Теперь я понимаю. Теперь я точно знаю! Теперь все для меня стало ясно!
— Эй, а ты не собираешься этой ясностью со мной поделиться? Или я сам догадаться должен?
— У тебя ведь нет ощущения важности всей этой оказии, верно? — проворчал Бубуш, качая головой. — Вот я собираюсь поведать тебе единственный самый полезный клочок инфор…
— Так давай же, поведай!
Бубуш пожал плечами:
— Ладно, будь по-твоему. Теперь слушай внимательно. Эти шесть рисунков демонстрируют правильную технику развертывания и полевую стратегию использования противопехотной святыни.
Ублейр, вопреки себе самому, издал какое-то шокированное бульканье.
— Только разок не туда копыто поставишь, — неудержимо болтал Бубуш, — устройство сработает, и — трах-тибидох! — все неверующие в зоне разрыва получают колоссальную дозу святых волн, падают на колени, пускаются в пляску под кантус-плянус и начинают испытывать непреодолимое побуждение бегать по округе в сутанах и рясах.
Ублейр новыми глазами уставился на полупрозрачный кусок пергамента. Мог ли он быть так ценен, как утверждал Бубуш? Не мог ли Бубуш ошибаться?
— Н-но это просто бессмысленно, — захныкал он. — Что делают здесь эти документы?
— Не знаю. Быть может, произошла канцелярская ошибка. Это не так важно…
— Но что это все-таки такое? — Щелки зрачков Ублейра расширились от нервной тревоги.
— Тайна, — произнес Бубуш, проклиная толщину черепа Ублейра. — Послушай. Что это в точности такое, я не знаю. Может быть, что-то вроде сценария. Просто чтобы убедиться, что народ готов для вторжения. Или еще что-нибудь.
— Что? Для вторжения? Оттуда?.. — Ублейр ткнул указательным пальцем в потолок.
— Мы ведь реально с гражданами Аррая глаза в глаза никогда не виделись, верно?
Лицо Ублейра окончательно запылало тревогой.
— Ты хочешь сказать, они идут нас захватить? Намерены вторгнуться?
— Расслабься. — Бубуш пренебрежительно махнул лапой. — Этому пергаменту много столетий. Так что ни в какой реальной опасности мы не находимся. Я даже думаю, что все это только гипотезы. Военные игры. Дьяволы, которые эти документы написали, наверняка уже все про них забыли. И в этом наше преимущество! — Физиономия его приняла зловредно планирующий оскал.
— Преимущество? О чем ты толкуешь?
— Ты только посмотри, на что способна всего лишь одна из этих противопехотных святынь! А другие листы указывают, что их там масса! Достаточно, чтобы отоварить целую армию!
— Ну и что? — спросил Ублейр после нескольких секунд под напряженным взором Бубуша.
— А, ч-черт! — разочарованно воскликнул тот. — Итак, мы их находим и начинаем получать от них непосредственную для себя выгоду! Мы вызываем огонь на себя! — Довольная усмешка Бубуша снова вспыхнула у него на физиономии.
— Вот так-то, — продолжил он повелительным тоном. — А теперь нам нужна еще информация. Идем на новый заход. Но теперь нужно, чтобы ты вел наблюдение. Как только заметишь любые признаки того, что я становлюсь милым и любезным, мигом врывайся и вытаскивай меня к дьяволу. Понял?
Ублейр кивнул, но голова его по-прежнему была полна смятения и непонимания.
Путешествие по Флегетону на рыгающем дымом пароме не слишком подняло Асаддаму настроение. Особенно этому поспособствовало то, что капитаном парома был Нагльфар — глава Гильдии подземных паромщиков по спорам, ругани и прочий разборкам. Понятное дело, капитан за милю чуял скандал и не переставал доставать Асаддама градом вопросов.
— Ну что, славный денек для путешествия по реке. А в какое именно милое местечко мы направляемся?
— К Гаэнской пристани.
— Понятно. Не очень далеко от Пропускного депо, верно?
— А какое дело до этого тебе?
— Я должен знать. Я каждый день этот самый маршрут пропахиваю. А зачем вы к Пропускному депо направляетесь? По делу или так, забавы ради?
— Я разве сказал, что направляюсь к Пропускному депо? И прекрати мне пускать дым в лицо.
— А все эти ментагоны тоже туда направляются, так ведь? Все двенадцать?
— Они меня сопровождают.
— Тогда у вас, должно быть, важное дело. То есть вы ведь обычно просто смеха ради по Флегетону не носитесь? Да еще с двенадцатью здоровенными ментагонами на буксире, ага?
— Как я развлекаюсь, это моя забота.
— Тогда что же это будет — ужение пукпукасов с Гаэнской пристани? Или что-то еще более интересное?
— Может эта посудина ползти хоть немного быстрее?
— Смогла бы, знай я, зачем спешка. Не желаете ли позаимствовать у меня кое-какие рыбацкие снасти?..
Остальную часть путешествия капитан Нагльфар провел под бдительными взорами и тяжелым дыханием трех самых здоровенных ментагонов. К тому времени как они пришвартовались к Гаэнской пристани, его воротник и загривок были влажными от конденсата. Как капитан и подозревал, весь запас рыбацких снастей был оставлен на палубе нетронутым.
Первым полученным демонами Пропускного депо намеком на грядущие перемены в их карьере было копыто тринадцатого размера, которое с грохотом распахнуло дверь и принесло за собой здоровенного ментагона.
— Молчать! Не двигаться! — проревел дьявол, явившись в здание депо под охраной хорошо оплачиваемой команды.
Некоторые из демонов засомневались, не следует ли им поклониться или сделать еще что-то в таком духе.
Неожиданный визит главного менеджера безусловно следовало отметить каким-то жестом почтения. Однако через считанные секунды на этот жест определенно последовал бы нежелательный и предельно болезненный отклик.
— Знакома ли кому-то из вас, жалких тварей, фраза «сокращение штатов»? — властно спросил Асаддам.
В конторе повисло молчание. Снаружи, разумеется, доносились обычные стоны и завывания, пока души, которым вскоре предстояло получить свои порции муки, в точности понимали, где они, и подмечали отчетливую скудость указателей на выход.
— А как насчет слова «эффективность»? Или «автоматизация»? — Молчание затягивалось. Асаддам шумно фыркнул. — «Увольнение», наконец?
