— На сегодня мы больше не нуждаемся в ваших услугах! — резко произнесла она. — И не забудьте завтра подать завтрак!
Ее тон был до того надменным, что поначалу Мэг попросту опешила. Потом засмеялась, бросила на Колина призывный взгляд (по счастью, им не замеченный) и насмешливо бросила Ариадне: «Фу-ты ну- ты!»
Как только ее шаги стихли, девушка поспешила войти в стойло. Колин как раз снимал уздечку.
При этом он улыбнулся каким-то своим мыслям, что еще больше рассердило Ариадну.
— Можно узнать, что вас так забавляет?
— Нельзя.
Ариадна потянулась поправить попону, в которой было зашито больше денег, чем этот человек видел за всю свою жизнь.
— Вот как? Большой секрет?
— Прошу простить, миледи, но у вас вид ревнивицы.
— Ревность к этой сдобной пышке? Она того не стоит!
— Сдобная пышка? Звучит аппетитно. К тому же она хорошенькая. — Колин улыбнулся шире. — А волосы, вы заметили? Могу поклясться, что на ощупь они шелковистые… — он повесил уздечку на гвоздь и приподнял бровь, — как белье, что на вас надето.
— Оставим в покое мое белье! И волосы этой девушки заодно!
— Как по-вашему, я ей приглянулся? Мне так показалось.
— Не затрудняйтесь выбором слов, доктор, так и скажите, что вы не прочь залезть к ней в постель! Сделайте одолжение! Она будет вне себя от радости!
— По-вашему, стоит?
— Нет!
Бровь Колина поднялась еще выше, а усмешка сменилась такой многозначительной дразнящей улыбкой, что Ариадна не знала, злиться ей или смеяться. Наконец она почувствовала, что краснеет, и отвернулась.
— Ну хорошо, хорошо! Я немного приревновала… скорее, просто рассердилась. Эта девица мне с первого взгляда не понравилась. Так и ела вас глазами, хотя не имеет на это права!
— А кто имеет?
— Я по крайней мере плачу вам!
— Да, это совершенно меняет дело. Я принадлежу вам душой и телом.
— Доктор!
— Да?
— Следите за своими манерами!
Колин только засмеялся и принялся растирать влажную шкуру жеребца.
— Я поразмыслил над своим поведением, — сказал он немного погодя с глубоким раскаянием в голосе, — и нахожу его совершенно недопустимым. Обещаю в дальнейшем держать себя в подобающих рамках. Какие будут указания?
Задать овса Шаребу, накормить Штурвала и отужинать с вами? — Тут он не выдержал и улыбнулся, совершенно обезоружив Ариадну. — Это все усталость, миледи. Завтра мы оба будем чувствовать себя гораздо лучше.
— Боже мой, доктор, как вы только меня выносите!
— Мое терпение безгранично, — заверил Колин и галантно предложил ей руку.
Ужин состоял из на удивление аппетитного стейка, пирога с почками, тарелки отменного чеддера, целой миски жареного картофеля и груды зелени и мог бы насытить трех взрослых мужчин. Помня о вкусах своего спутника, Ариадна забрала оба куска пирога в обмен на свою долю картофеля, тем более что эль был подан в изобилии, так что несварение ей не грозило. Правда, на этот раз девушка была осторожнее со спиртным.
На десерт Мэг подала яблочный пудинг и пирожки.
Мысли Ариадны сразу вернулись к Шаребу и к тому, как бы контрабандой пронести ему угощение. Ей было страшно даже подумать, что случится, если жеребец не получит своей обычной порции пирожков и эля на ночь.
В сущности, задача была не такой уж сложной: чего проще — сунуть пирожки в карман куртки, улучив подходящий момент. Колин неторопливо ел. Казалось, он полностью поглощен едой, но, стоило только Ариадне подвинуть пирожок ближе к краю тарелки, поднял голову и усмехнулся.
— Даже не думайте.
— О чем?
— Скормить этот пирожок своей лошади.
Ариадна постаралась изобразить безмерное удивление.
— И как, по-вашему, я могла бы пронести его? Сунув в карман? А сливки на нем? Я бы вся перепачкалась!
Какое-то время Колин с сомнением разглядывал ее, потом отодвинул недоеденный пирожок, третий по счету, и удовлетворенно откинулся на стуле. Ел он, как обычно, в очках, которые теперь снял и протер. Он слишком устал, чтобы препираться.
— Доктор!
Он не без труда оторвал взгляд от скатерти и попытался принять бодрый вид.
— Что, миледи?
— Обычно вы ложитесь раньше, так ведь? — с сочувствием заметила Ариадна, отпив еще немного эля и промокнув рот салфеткой.
— Сказывается ночь без сна и слишком длинный день.
Взгляды их встретились и поспешно разбежались в стороны. Каждый вдруг вспомнил, что наверху ожидает комната, которую им предстоит делить этой ночью. Ни один не решался завести разговор на эту тему, а время между тем шло.
Когда Ариадна наконец нашла в себе мужество поднять взгляд, Колин клевал носом. Его ресницы (поразительно темные для блондина, как и брови) лежали на щеках, осунувшихся от усталости.
— Доктор! — негромко окликнула девушка.
Тот вздрогнул и едва не свалился со стула. Ариадна поднялась.
— Несмотря на то что нам обоим неловко оказаться в такой ситуации…
— Да уж, — буркнул Колин.
— ..нет смысла и дальше откладывать неизбежное. Идемте! Разумеется, мы оба останемся одетыми. Будем по очереди спать на кровати и на стуле, чтобы каждый мог отдохнуть.
Таким образом условности будут соблюдены.
Колин не думал об условностях. Он думал о том, как выглядит его спутница, когда спит, и о том, что вид ее в постели, пусть даже она останется одетой, может оказаться чересчур суровым испытанием для его добродетели. Проклятие, ему предстояло провести наедине с ней целую ночь, наедине не просто в комнате, а в спальне! Но он отчаянно нуждался в отдыхе. Шею и плечи ломило после многих часов с натянутыми вожжами в руках.
Ариадна тем временем направилась к двери. Не оглядываясь, она сделала повелительный жест рукой, уверенная, что за ней последуют, как и пристало тому, кто всю жизнь отдает приказы. И Колин в самом деле подчинился, просто потому, что слишком устал спорить. Он едва мог наступать на больную ногу и неуклюже ковылял следом за своей прекрасной спутницей. К тому времени зал опустел, со столов успели убрать, только хозяйская собака крепко спала у камина, тихонько взлаивая во сне. В тишине был отчетливо слышен каждый звук, в том числе громкий скрип ступенек под ногами.
Комната, снятая Ариадной, находилась в самом конце коридора. Девушка отперла дверь, не без трепета толкнула ее, вошла — и замерла на пороге. Помещение было таким крохотным, что кровать занимала почти все свободное пространство!
Нервно сглотнув, она искоса бросила взгляд на ветеринара. Тот не сводил взгляда с кровати, и можно было видеть, как выступает испарина у него на лбу. Внезапно он сунул руки в карманы и решительно повернулся. Ариадна заступила ему дорогу.
