Один человек небольшого роста сказал: «Я согласен на все, только бы быть капельку повыше». Только он это сказал, как смотрит – перед ним волшебница. А человек небольшого роста стоит и от страха ничего сказать не может.
«Ну?» – говорит волшебница. А человек небольшого роста стоит и молчит. Волшебница исчезла. Тут человек небольшого роста начал плакать и кусать себе ногти. Сначала на руках ногти сгрыз, а потом на ногах.
Читатель, вдумайся в эту басню, и тебе станет не по себе.
Даниил Иванович Хармс
Два человека разговорились. Причем один человек заикался на гласных, а другой на гласных и согласных.
Когда они кончили говорить, стало очень приятно – будто потушили примус.
Даниил Иванович Хармс
Антон Гаврилович Немецкий бегает в халате по комнате. Он размахивает коробочкой, показывает на нее пальцем и очень, очень рад.
Антон Гаврилович звонит в колокольчик, входит слуга и приносит кадку с землей.
Антон Гаврилович достает из коробочки боб и сажает его в кадку. Сам же Антон Гаврилович делает руками замечательные движения. Из кадки растет дерево.
Даниил Иванович Хармс
Антон Михайлович плюнул, сказал «эх», опять плюнул, опять сказал «эх», опять плюнул, опять сказал «эх» и ушел. И Бог с ним. Расскажу лучше про Илью Павловича.
Илья Павлович родился в 1883 году в Константинополе. Еще маленьким мальчиком его перевезли в Петербург, и тут он окончил немецкую школу на Кирочной улице. Потом он служил в каком-то магазине, потом ещё чего-то делал, а в начале революции эмигрировал за границу. Ну и Бог с ним. Я лучше расскажу про Анну Игнатьевну.
Но про Анну Игнатьевну рассказать не так-то просто. Во-первых, я о ней почти ничего не знаю, а во- вторых, я сейчас упал со стула и забыл, о чем собирался рассказывать. Я лучше расскажу о себе.
Я высокого роста, неглупый, одеваюсь изящно и со вкусом, не пью, на скачки не хожу, но к дамам тянусь. И дамы не избегают меня. Даже любят, когда я с ними гуляю. Серафима Измайловна неоднократно приглашала меня к себе, и Зинаида Яковлевна тоже говорила, что она всегда рада меня видеть. Но вот с Мариной Петровной у меня вышел забавный случай, о котором я и хочу рассказать. Случай вполне обыкновенный, но все же забавный, ибо Марина Петровна благодаря мне совершенно облысела, как ладонь. Случилось это так: пришел я однажды к Марине Петровне, а она трах! – и облысела. Вот и все.
Даниил Иванович Хармс
Григорьев (
Вот вам и зима настала. Пора печи топить. Как по-вашему?
Семёнов
По-моему, если отнестись серьезно к вашему замечанию, то, пожалуй, действительно, пора затопить печку.
Григорьев (
А как по-вашему, зима в этом году будет холодная или тёплая?
Семёнов
Пожалуй, судя по тому, что лето было дождливое, то зима всегда холодная.
Григорьев
А вот мне никогда не бывает холодно.
Семёнов
Это совершенно правильно, что вы говорите, что вам не бывает холодно. У вас такая натура.
Григорьев (
Я не зябну.
Семёнов
Ох!
Григорьев (
Что ох?
Семёнов
Ох! Лицо болит!
Григорьев
Почему болит?
Семёнов (
Ох! Сам не знаю!
Григорьев (
У меня ничего не болит.
Семёнов
Я тебя, сукин сын, отучу драться.
Григорьев (
Тоже, учитель нашелся!
Семёнов (
Сволочь паршивая!
Григорьев
Ну ты, выбирай выражения полегче!
Семёнов (
Я, брат, долго терпел. Но хватит.
Григорьев (
Говори, говори! Послушаем.
Семёнов (
Ох!…
Даниил Иванович Хармс
Мышину сказали:
– Эй, Мышин, вставай!
Мышин сказал:
– Не встану,– и продолжал лежать на полу.
Тогда к Мышину подошел Калугин и сказал:
– Если ты, Мышин, не встанешь, я тебя заставлю встать.
– Нет,– сказал Мышин, продолжая лежать на полу.
К Мышину подошла Селизнева и сказала:
– Вы, Мышин, вечно валяетесь на полу в коридоре и мешаете нам ходить взад и вперед.
– Мешал и буду мешать,– сказал Мышин.
– Ну, знаете,– сказал Коршунов, но его перебил Калугин и сказал:
– Да чего тут долго разговаривать! Звоните в милицию.
