Даниил Иванович Хармс
Дорогой Саша, в этом (я для краткости говорю просто в «этом», но подразумеваю «в этом письме») я буду говорить только о себе. Я хочу, собственно говоря, описать свою жизнь. Очень жаль, что я не написал тебе предыдущего письма, а то я бы написал там всё, что и пропустил здесь.
Давай прибегнем к методу сравнения. Ты, скажем, живешь там в Ашхабаде каким-то образом. Назовем это для краткости «так». А я живу здесь, условно обозначая,– «Так так». Это я так уславливаюсь называть то и другое для того, чтобы в дальнейшем было легче и удобнее говорить о том и об этом. Если ты находишь, что обозначения «так» и «так так» неудобны, то можно называть так: ты живёшь неким образом, а я живу неким образом, но иначе. Пожалуй, остановимся на последнем обозначении.
Допустим, что я живу не «неким образом, но иначе», а таким же образом, как и ты. Что из этого следует? Для этого вообразим, а для простоты сразу же и забудем то, что мы только что вообразили. И теперь давай посмотрим, что получилось. Чуть-чуть не забыл тебе сказать, как я купил совершенно ненужное пальто. Хотя об этом я лучше расскажу потом. У меня был в гостях Игорь.
Даниил Иванович Хармс
Иван Фёдорович пришёл домой. Дома ещё никого не было. Кот по имени Селиван сидел в прихожей на полу и что-то ел.
– Ты что это ешь?– спросил кота Иван Фёдорович. Кот посмотрел на Ивана Фёдоровича, потом на дверь, потом в сторону и взяв что-то невидное с полу начал опять есть.
Иван Фёдорович прошёл на кухню мыть руки. В кухне на плите лежала маленькая чёрненькая собачка по имени Кепка. Иван Фёдорович любил удивить людей и некоторые вещи делал шиворот на выворот. Он нарочно приучил кота Селивана сидеть в прихожей, а собаку Кепку лежать на плите.
– Что Кепка? Лежишь?– сказал Иван Фёдорович, намылив руки. Кепка на всякий случай села и оскалила правый клык, что означало улыбку.
Даниил Иванович Хармс
В Америке в каждой школе висит плакат:
«Каждый мальчик и каждая девочка должны есть горячую овсянку.»
– Я не хочу горячей овсянки,– сказал Том Плампкин.
– Она такая паршивая,– сказал Дэви Чик.
– И вонючая,– сказал Том Плампкин.
– И щёлкает на зубах,– сказал Дэви Чик.
Том Плампкин достал из кармана кусок бумажки. сложил её фунтиком, переложил туда с тарелки овсянку, и спрятал фунтик обратно в карман.
Дэви Чик достал из кармана металлическую баночку из-под зубного порошка и тоже переложив туда свою овсянку спрятал баночку в карман.
Даниил Иванович Хармс
Выходит Ж., постояла и ушла.
Выходит М. постоял и ушел.
Выходит Ж. постояла и ушла.
Выходит Ж. со стороны М.
Ж. (монолог)
Люблю цветы искать на речке
плыть мимо хижин, спать в траве.
Я жду мужчину. Он в косоворотке.
Он в колечке.
Он ходит весь на рукаве.
Он живет на горе.
Мы скорей на пароходе
в Амстердам
в Амстердам
к брату милому Володе
которого нету там,
он за мною в сапогах
я в косынке от него
ахах ахах!
вы не знаете всего.
М. (входит)
бабушка
Даниил Иванович Хармс
Дербантова (
Жик! Жик! Жик!
Кукушин-Дергушин
Что-то вы, Анна Павловна, больно разошлись.
Дербантова
Жик! Жик! Жик!
Кукушин-Дергушин
Анна Павловна!
Дербантова (
Что?
Кукушин-Дергушин
Я говорю, что вы, Анна Павловна, больно разошлись.
Дербантова
Нет.
Кукушин-Дергушин
Что нет?
Дербантова
Не разошлась.
Кукушин-Дергушин
То есть как?
Дербантова
Да вот так, не разошлась!
Кукушин-Дергушин
Странно.
Дербантова
Очень.
Кукушин-Дергушин (
Анна Павловна!
Дербантова
Что?
Кукушин-Дергушин
Видите ли, Анна Павловна, вы человек уже не молодой, я тоже.
Дербантова
