слышимости других посетителей не было.
– Слушай, – сказал Кенди. – Я не из охраны Единства, я не шпион и не работорговец. Меня зовут Кенди Уивер. Я из Братства Детей Ирфан.
– Кто это – Ирфан? – спросил Седжал.
– Такой монашеский орден, – Кенди смотрел Седжалу прямо в глаза, стараясь, чтобы его слова и весь вид внушали мысль о честности и доверии. – Мы занимаемся поисками Немых, а потом обучаем их.
На лице Седжала появилось странное выражение.
– Но я не Немой. Мне делали анализы, когда я родился.
– Седжал, только Немые обладают способностью проникать в сознание другого человека, как… ну, то есть, не так, как ты это делаешь, но очень похоже.
– Я – не Немой, – упрямо повторил Седжал.
– А скажи мне, – Кенди наклонился вперед, – с тобой так бывает, что до тебя доносятся голоса, которые тебе что-то нашептывают? Но ты не слышишь, что именно?
Глаза у Седжала широко распахнулись.
– Как ты об этом узнал?
– А ночью бывает с тобой такое, что ты спишь, тебе снится сон, но он такой реальный, что ты просыпаешься, и тебе кажется, что этот сон продолжается?
– Да, – еле слышно прошептал Седжал.
– Ты – Немой.
Седжал закусил губу. Он больше не был похож на высокомерного уличного юнца, точно знающего, что почем. Перед Кенди сидел перепуганный парнишка лет двенадцати.
– Когда я родился, мне делали все анализы по требованию Единства. Если бы я был Немым, я бы уже попал в рабство.
Кенди протянул ему руку через стол.
– Дотронься, – сказал он.
Недоумевая еще больше, Седжал взял Кенди за руку. Кенди почувствовал сильнейший толчок, который, прокатившись по всей длине руки, эхом отозвался в позвоночнике. Открыв от изумления рот, Седжал отдернул руку. Кенди сидел, как громом пораженный. К их кабинке подъехал поднос и поставил на стол заказанные напитки. Ни один из двоих не обратил на это внимания.
– Что, черт возьми, это было? – хриплым голосом спросил Седжал.
Кенди покачал головой. У него было такое чувство, как будто каждый его позвонок на одно короткое мгновение утратил твердость и потерял свои привычные границы, расплавился. Столь сильного толчка он никогда не испытывал.
– Что же это было? – не отступал Седжал. Кенди кашлянул.
– Это рука Немого, – ответил он. – Прикасаясь к коже другого Немого, уже достигшего возраста для путешествий в Мечту, всегда испытываешь такой толчок.
– Каждый раз? – спросил Седжал, широко раскрыв глаза.
– При первом соприкосновении, – уточнил Кенди. – Коснувшись Немого один раз, ты потом с легкостью сможешь его найти, оказавшись в Мечте.
Седжал смотрел на него широко раскрытыми глазами.
– Это и есть Немота? И голоса?
– Это, и еще другое, – сказал Кенди.
Седжал быстро заморгал. Он не говорил ни слова. Через секунду Кенди понял, что мальчишка старается сдержать слезы. Сердце Кенди переполняли жалость и сочувствие. Бедняга. У него наверняка было нелегкое детство, сейчас он занимается проституцией, а тут еще Кенди перепугал его до смерти.
– Эй, все в порядке, – стал он успокаивать Седжала. – Немота – это дар. Мы можем научить тебя…
– Не в этом дело, – проговорил Седжал запинающимся голосом. – У меня просто гора с плеч свалилась. Боже, как
Кенди заморгал.
– Какая гора? О чем ты?
– Около полугода назад, – начал Седжал, быстрым движением вытерев глаза, – мне начали слышаться какие-то голоса, они что-то шептали прямо мне в уши. Бывали дни, когда этот шепот становился таким громким, что даже заглушал мои мысли. И я не мог никому рассказать, меня бы приняли за сумасшедшего. Я и сам думал, что я сумасшедший. А тут появляешься ты и говоришь, что я нормальный.
– Ты не сумасшедший, – сказал Кенди, кивнув головой для убедительности. – Ты – Немой.
– Но если я – Немой, – произнес Седжал четко, как будто пробуя эти два слова на вкус, – почему же это не проявилось при генном сканировании, которое проводило Единство?
– Этого я не знаю, – покачал головой Кенди. – Может, произошла какая-нибудь ошибка?
– Может быть, – с сомнением откликнулся Седжал. – И что теперь делать?
– Теперь мы…
