— Итак, прощайте, — крикнул Нед дяде и насмешливо поклонился.
Когда сапоги Рэнди загрохотали по лестнице, Нед пробился сквозь толпу к человеку, ожидавшему его на коне.
— Дядя намеревается удержать меня силой, — сказал ему Нед. — Но если вы сможете вытащить меня отсюда прямо сейчас, я буду служить ее высочеству душой, телом и высоким драматическим искусством.
Оглянувшись назад и увидев, что Рэнди повалился на землю — в пыль, которую поднял их гордый скакун, — Нед Топсайд, он же Эдуард Томпсон, понял, что лучшего ухода со сцены ему не выпадет сыграть никогда в жизни.
Глава седьмая
— Итак, перед нами Баши, — проговорила Елизавета, осматривая с высоты холма неглубокую долину. Селяне устроили осеннюю ярмарку на центральной лужайке, окаймленной домами и лавками. За скоплением зданий медно-красные, бронзовые и золотые деревья окружали череду распаханных и невозделанных полей, напоминавшую неровную шахматную доску. Хотя вся эта красота купалась в лучах солнца, настроение у Елизаветы было мрачное.
Наклонившись к Мег, которая ехала рядом в их маленькой процессии, Елизавета сказала:
— Поскольку Дженкс еще не вернулся, я доверяю вам с Кэт расспросить людей о Баши-хаусе, пока мы здесь. Потом я найду способ съездить туда, невзирая на Поупов и их людей.
Мег посмотрела вперед на двух стражей, потом повернулась в седле и окинула взглядом еще двух мужчин, Поупов и леди Бланш, которые вместе с невозмутимой Кэт Эшли следовали в хвосте.
— Да-да, — проговорила Мег, поворачиваясь, — но меня мучают некоторые сомнения по поводу вышивки. Что, если ее подбросили, чтобы послать того, кто ее найдет, по ложному следу?
— Или заманить беспечного следопыта в ловушку, — нахмурившись, произнесла Елизавета. Она сама размышляла над этим, и ей было приятно, что Мег дошла до этого собственным умом. Теперь Елизавета прониклась к травнице еще большим доверием. — Но сейчас у нас больше нет никаких зацепок, — добавила принцесса, — поэтому стоит рискнуть.
— Нетти и «она», которую Нетти так боялась, а еще лучники в лесу, — сказала Мег, — все они хотели добраться до тех, кто жил в Уивенхо. Что общего может быть у них и у какого-нибудь домика под названием Баши-хаус?
— Боюсь, то, что Баши находится рядом с Хэтфилдом, и «она» — или «они» — хотят добраться до меня. Ты, несомненно, это понимаешь.
— До вас, ваше высочество? Нет. Но…
— Я же говорила, что тебе следует контролировать свои эмоции, — отрезала Елизавета. — Я хочу, — пояснила она, — чтобы Нед Топсайд научил тебя и Кэт следить за мимикой и голосом — если он приедет. Но пока ты должна брать пример с меня. А теперь постарайся как следует, ибо к нам снова приближается сэр Томас.
— Что-то вы тут расщебетались, — заметил он и так покачал головой, что у него затряслись щеки.
— Я прошу госпожу Миллигру купить на этой ярмарке столько трав, сколько нам нужно, чтобы благополучно перезимовать, — насмешливо ответила Елизавета, глядя прямо перед собой. — Я скучаю по луговым душистым травам, к которым привыкла, находясь при дворе.
— Не сомневаюсь, что вы скучаете по двору — мы все скучаем, верно? — проворчал Поуп. — Только смотрите, миледи, не наделайте шуму в Баши. Никто не должен заподозрить, кто вы такая. По крайней мере, это не должно произойти по вашей вине. Королеве не понравится, если до нее дойдет слух, что вы красуетесь на публике в надежде сорвать восторженные крики… или еще что-нибудь.
— Разумеется, она из верного источника узнает о каждом моем шаге, — парировала Елизавета.
Решив, очевидно, не пререкаться по этому поводу, сэр Томас поскакал в начало процессии. Елизавета оглянулась, поймала на себе взгляд Беатрис и изобразила улыбку. В конце концов, она бы ни за что не убедила сэра Томаса посетить Баши, если бы не Би, которой понадобились краски для нитей.
Но чем больше Елизавета размышляла над услужливостью и бдительностью Би, тем сильнее ее это беспокоило. Помимо того, что стиль вышивки из Уивенхо так напоминал рукоделье Беатрис, миссис Поуп время от времени покидала Хэтфилд и отсутствовала по нескольку дней кряду. Среди прочего, как говорила Кэт, Би не было в Хэтфилде в то время, когда Елизавета была в Уивенхо. Уезжала Би якобы для того, чтобы навестить сестру в городке Мейдстон, который находится в Кенте.
С другой стороны, Би никогда не обнаруживала ни малейшего интереса к цветам и травам, разве только когда вышивала их. И всегда казалась такой верной союзницей. Елизавета не раз слышала, как госпожа Поуп отстаивала ее права и привилегии, хотя, конечно, это могли быть представления, разыгрываемые, чтобы завоевать ее доверие.
«Помни вот о чем, Томас, — выговаривала мужу Би в прошлом месяце, и Елизавета случайно услышала это через приоткрытую дверь, когда проходила по коридору верхнего этажа. — Королева Мария больна, а Елизавета — нет. Королеву Марию ненавидят, а Елизавету почитают; королева Мария старше, а Елизавета еще молода. Королева Мария…»
«Вот именно, что королева! Она доверила нам ответственный пост, и мы должны исполнять ее указания! — прогремел в ответ Томас. — И следите за своими словами, действиями и отзывчивым сердцем, сударыня, ибо кто может поручиться, что если мы наблюдаем за принцессой и докладываем о каждом ее шаге, то никто не наблюдает за нами».
Эта сцена была такой убедительной. С тех пор Елизавета относилась к Би по меньшей мере с сочувствием. И отчитала Кэт, когда та в очередной раз назвала миссис Поуп Стервятницей.
Но теперь, спускаясь в неглубокую долину и ничуть не сомневаясь в том, что Би смотрит ей вслед, Елизавета почувствовала, как по спине пробежал мороз, будто ледяная рука скользнула по позвоночнику. Тонкие волоски на шее встали дыбом; принцессу знобило, несмотря на теплый плащ и капюшон. Казалось, кто-то полным ядовитой ненависти взглядом следит за тем, как они въезжают в поселок.
Елизавета резко повернулась в седле и вновь посмотрела на Би. Та по-прежнему не сводила с нее глаз, но весело помахала рукой, пришпорила лошадь и вскоре уже скакала рядом.
В поселке Томас Поуп пустил слух о том, что они просто проезжают мимо по пути в Лондон. Он не называл имен, но все глазели на знатных особ, прогуливавшихся между шатких палаток. Кроме яблочных пирамид, глазам Елизаветы представали горы шарфов и оловянных безделушек, которые разъезжие торговцы раскладывали на застеленной мешковиной земле. Принцесса и ее сопровождающие миновали палатку гадалки и посмотрели кукольное моралите. И то и другое напомнило Елизавете о Неде Топсайде и о том, что его сейчас разыскивает Дженкс.
Сидр, яблочные пироги и сосиски были на каждом шагу. Сначала, радуясь тому, что эта еда не могла быть отравленной, Елизавета угощалась с аппетитом, но когда поняла, что люди в самом деле таращатся на нее, ей вдруг стало трудно проглотить очередной кусок пирога. Ей на глаза навернулись слезы и припомнились шафрановые кексы и мед, которыми кормили тетю. А Мег и Кэт все это время бродили в толпе и расспрашивали, не знает ли кто места под названием Баши-хаус.
И все же, несмотря на беспокойство, Елизавета гордилась тем, что находится среди простых жителей королевства, на судьбе большинства из которых редко отражались события королевского двора. Ей стало интересно, как бы сложилась ее судьба, если бы она была простой Бесс из Баши. По крайней мере, этой девице не пришлось бы бояться за свою жизнь.
— Дом… Кажется, я нашла его, — шепнула запыхавшаяся Мег, когда они сделали короткую остановку, прежде чем повернуть в Хэтфилд. На случай, если за ними наблюдали, она показала Елизавете сушеную молотую айву, которую успела купить на ярмарке.
— Где? — взволнованным шепотом спросила Елизавета, когда Мег опустилась перед ней на колени на сукне, которое они расстелили на залитой солнцем лужайке.
