Отравленный сад

— От Сесила, конечно, — похвасталась Кэт. — Думаете, вы одна можете улучить момент и переброситься с ним словечком?

Елизавета потерла лоб ладонью, надеясь отогнать накатывающую головную боль. Близкие люди все как один старались ее защитить, но иногда, как видно, сговаривались за ее спиной. У каждого из них была своя ахиллесова пята, но если слушать Сесила и никому не доверять, то как выжить?

«Боже Милостивый, — взмолилась принцесса, — огради меня от скверны и сохрани мой разум ясным! Я теряю рассудок от страха и сомнений».

— Признаюсь тебе, Кэт, — тихо проговорила Елизавета, — я чувствую себя осажденной со всех сторон, окруженной роем врагов. — Почему она заговорила о рое? Жуткие воспоминания нахлынули на нее, но она отогнала их прочь. — Но я все равно выживу — не знаю как, но выживу, остановлю отравителей, чего бы ни хотели и к чему бы ни принуждали меня другие. Все зависит от моей воли, только от моей! — воскликнула она и ударила себя кулаком в грудь.

Кэт двинулась было к принцессе с раскрытыми объятиями, но, заслышав ее властный тон, замерла как вкопанная. Она как будто не могла решить, заплакать или присесть в реверансе. В этот миг они смотрели друг на друга как чужие.

— Помоги мне закончить туалет, — холодно приказала Елизавета. — Я должна найти Неда. А ты тем временем приведи Мег и вели ей меня дожидаться. И скажи ей, что я больше не желаю видеть, как за ней бегает конюх Сэм.

— Что? Сэм, главный конюх? Не верю.

— Я тоже, — голос Елизаветы заглушил корсет, который Кэт помогла ей натянуть через голову, а затем принялась зашнуровывать на спине. — Не знаю, откуда у нее на это время.

— Бог с ним, со временем. Загвоздка в том, что Мег нет дела ни до кого, кроме Неда. А жаль, ведь каждое ее слово ловит не он, а волоокий Дженкс. Нечего сказать, хорошенькую задачку они вам подкинули…

Елизавета отстранилась и резко повернулась лицом к Кэт.

— Я не буду решать таких никчемных задач, но прикажу им всем прекратить, просто прекратить это! — вскричала она, расхаживая по комнате и размахивая руками. — Нед обращает на Мег ровно столько внимания, сколько нужно, чтобы научить ее подражать моей речи и движениям, а Дженкс… Дженкс думает только о лошадях и обо мне. Сейчас время логики, а не эмоций, к тому же необузданных!

Кэт сощурилась и смерила принцессу хорошо знакомым ей взглядом, говорившим: «Горшок над котлом смеется, а оба черны». Елизавета понимала, что ее настроение меняется недопустимо часто, что вывести ее из себя способна любая мелочь, но обуздать себя не могла. Однако у нее, и только у нее, есть веское оправдание. Ее никто не понимает, и она с таким же успехом могла бы справиться с отравительницей одна. Выхватив у Кэт из рук шарф, она сама повязала его на голову и выскочила из комнаты.

Елизавета успокоилась к тому времени, как отыскала Неда в библиотеке лорда Корниша на первом этаже. Она шла на голос актера, ибо он декламировал речь, которую ее дед, король Генрих VII, якобы провозгласил на Босвортском поле, когда отбил Англию для Тюдоров и положил конец войне Алой и Белой розы. Монолог был взят из драмы под названием «Триумф при Босворте», отрывки которой актер недавно ставил для Корнишей, а также для сэра Томаса и без меры восторгавшейся, аплодирующей Би. Сейчас Нед, по всей видимости, даже не заметил, как Елизавета открыла дверь, вошла и тихо закрыла ее за собой.

Принцессе ужасно не хотелось мешать человеку, так увлеченно и вдохновенно занятому своим делом, но когда Нед опустился на одно колено, чтобы поднять корону, которую Ричард III потерял в кустах боярышника, она громко прочистила горло.

— Забудь о Босворте, — приказала Елизавета. — Мы едем в Лидс.

— Сейчас? Сегодня ночью?

Нед поднялся, но рассердил Елизавету тем, что продолжал играть и, описав воображаемой короной круг, нацепил ее себе на лоб. Когда принцесса шлепнула актера по локтю, его обращенный в далекое прошлое взгляд наконец остановился на ней.

— Нет, но скоро, — сказала она, опять принимаясь ходить взад-вперед по комнате. Елизавета чувствовала, как мысли и страсти закипают в ней, в который раз заставляя дребезжать крышку ее самообладания. — Мы должны пробраться в Лидс, чтобы поймать и допросить отравительницу — если Она там. Набросай как можно скорее короткую пьесу, которую наша маленькая труппа (ты, я и Дженкс) могла бы представить в замке лорда Сент-Легера. Боюсь, это должно быть что-то, прославляющее католиков и королеву Марию. Крайняя необходимость заставляет нас отправляться в змеиное логово, обиталище настроенных против Болейнов ирландцев, возможно, до сих пор хранящих верность Екатерине Арагонской или даже Батлерам, которым Болейны дважды нанесли обиду…

— Тпру! — прервал ее Нед, делая вид, что натягивает поводья. — Вы оставили меня глотать пыль. Что из всего этого должно быть в сценарии? И какую роль сыграете вы? А не лучше ли вам самой написать эту пьесу?

— Ее напишешь ты, а я подправлю, — сказала принцесса и так резко остановилась, что юбки вздулись вокруг нее колоколом. Она ткнула в Неда пальцем и повысила голос: — И я не потерплю сцен, где актеры совещаются с юристами за спиной у своей госпожи или где слуги принцессы впутываются в тайные любовные треугольники. Вы понимаете, о чем я, Эдвард Томпсон, он же Нед Топсайд, он же король Генрих VII или кого там еще вам нравится играть?

— Вот это речь! — дерзнул отозваться Нед и изящно развел руками.

Елизавета развернулась на каблуках, вышла из библиотеки и с шумом захлопнула за собой дверь. Однако Неду хватило смелости открыть ее и поспешить вслед за принцессой по коридору.

— Вам нужны слуги, которые не умеют думать своей головой? — с досадой спросил он, приноровившись к быстрому шагу Елизаветы. — Вам нужно всего лишь кукольное представление, а не пьеса, ваше высочество?

— Попридержи язык и свои чертовы замашки.

Она искоса глянула на актера. Тот казался смущенным.

— Я так и сделаю, обещаю, — сказал он и опустил голову.

Елизавета остановилась лицом к Неду и поднялась на первую ступеньку лестницы, чтобы смотреть на него сверху вниз. Она догадывалась, какой нахальной колкостью ему хочется ответить: «Вы-то своему языку даете волю». Однако Неду хватило изворотливости, чтобы оставить эти слова при себе и заменить их гораздо более вежливыми.

— Я не хотел вызвать недовольство вашего высочества.

— Разумеется, я не желаю просто дергать за ниточки… не совсем так.

— Такой вывод я сделал из ваших слов, сказанных мне однажды. Вы обещали, что я буду исполнять роль шута, но на самом деле никогда им не стану.

— Согласна.

— Тогда уделите мне еще минуту и не бранитесь, молю, даже если мои слова будут целиком и полностью заслуживать порицания.

Тихо проговорив это, Нед с мольбой во взгляде коснулся локтя принцессы, повел ее обратно в библиотеку и закрыл дверь.

Елизавета скрестила руки.

— Слушаю тебя, Нед.

— Я знаю, вы не одобряете того, как… каким забавным находит меня леди Беатрис Поуп. Сознаюсь, я поощряю это.

— Би Поуп? Я ни словом не обмолвилась о Би Поуп! — Елизавета опять почувствовала себя выбитой из колеи. Разумеется, она занята совсем другими вопросами — важными вопросами — и потому, должно быть, не обратила внимания на маленькие affaires de coeur[15] своих слуг. — Не хочешь ли ты сказать, — выдавила из себя принцесса, — что Би Поуп стала дамой твоего сердца?

— Дьявол, нет. Никогда. Я обожаю единственную женщину, но на расстоянии, ибо, несмотря на все наши перепалки, она недосягаема для меня, как звезда в небе. Но если только она позволит, я буду вечно