Все еще не имея никаких сведений о противнике, так как последние донесения были им получены в 23 ч. 30 мин., Джеллико в 2 ч. 00 мин. (14 ч. 00 мин.) решил, что если в течение ближайшего получаса он не узнает ничего нового, он повернет на N.
К моменту поворота главных сил от «Колоссуса» было получено донесение о том, что «Мальборо» со своей полудивизией очень сильно отстал. Это было первое полученное Джеллико указание на то, что у него будет на четыре линейных корабля меньше в случае встречи с противником до того момента, когда три корабля этой бригады успеют присоединиться.
Некоторые командиры придавали, по-видимому, преувеличенное значение сохранению во что бы то ни стало секретности местонахождения нашего линейного флота ночью. В первые часы после наступления темноты Шееру должно было быть приблизительно известно его положение: несомненно, он мог предполагать, что наш флот находится где-то между ним и его базой. Поэтому временный перерыв радиосвязи не был для нас в тот момент так важен, как это было до встречи флотов. Наоборот, нам было выгоднее непрерывно поддерживать эту связь, чем оставлять Джеллико в полном неведении о движениях и местонахождении как отдельных частей своего флота, так и флота противника. Во многих случаях важные донесения могли бы быть переданы на «Айрон Дюк» визуальными средствами, ратьером, но даже этот сравнительно безопасный способ был принесен в жертву ради сохранения секретности.
Что такая предосторожность была излишняя, можно заключить по данным «Официальных документов», где указано, что за время между 21 ч. 17 мин., когда на «Айрон Дюк» был поднят последний до наступления темноты флажный сигнал, и до 2 ч. 20 мин., когда снова достаточно засветлело, чтобы различить флажные сигналы, официально было зарегистрировано 42 сигнала радио и 85 сигналов ратьером, причем по своему содержанию они в большинстве случаев большого значения не имели.
1 июня восход солнца был в 3 ч. 09 мин., следовательно, к 2 ч. 30 мин. должно было быть уже светло, и если бы противник все еще находился по направлению к W, в положении, которое заставило бы его принять бой, он вскоре должен был быть в видимости у наших главных сил или линейных крейсеров. Поэтому в 2 ч. 30 мин. Джеллико отдал приказ главным силам изменить курс на N, о чем уведомил также Битти и все эскадры, не имевшие с ним контакта.
Джеллико в своем донесении говорит: «На рассвете был сильный туман, видимость была 30–40 кабельтовых, вследствие чего я счел лучшим, невзирая на опасность, которая угрожает растянутой линии кораблей со стороны подводных лодок, сразу построиться в боевую линию на тот случай, если бы встреча с главными силами противника произошла раньше, чем я был в состоянии соединиться с моими крейсерами и эскадренными миноносцами».
Эта выдержка служит несомненным доказательством, что Джеллико все еще ничего не знал о том, что германский линейный флот прошел ночью за кормой нашего флота.
Разочарование Джеллико
Однако все сомнения о местонахождении противника рассеялись, и всякая надежда на возможность возобновления с ним боя исчезла, когда в 3 ч. 55 мин. на «Айрон Дкж» было получено от Адмиралтейства следующее радио:
«В 2 ч. 30 мин. германские главные силы 55°33'N, 16°50 Ost. Курс SOS, 16 узлов (03 ч. 29 мин.)».
Указанное место было всего на расстоянии 17 миль от Хорнс-риф, в то время как наш флот находился от него вдвое дальше. Всякая попытка нагнать противника была, таким образом, бесцельна.
Случай, на который надеялся Джеллико, чтобы возобновить бой днем, случай, на который был рассчитан и план его ночных действий, был потерян по двум совершенно от него независящим причинам.
Упущение было сделано, во-первых, Адмиралтейством, которое не осведомило его о предположении Шеера вернуться через Хорнс-риф, и, во-вторых, концевыми кораблями наших главных сил, не сообщившими Джеллико о проходе линейного флота противника позади нас.
Мы уже говорили выше о тех скудных сведениях, которыми располагал Джеллико, и о том последнем донесении, которое он должен был ночью получить, но не получил. В связи с этим интересно отметить, что за исключением стрельбы, которая была слышна позади, после 23 ч. 00 мин. подобные же сведения получались также и Битти на линейных крейсерах. Все радио, посылавшиеся Адмиралтейством или отдельными кораблями с донесениями о противнике, обыкновенно принимались как на «Айрон Дюк», так и на «Лайоне». В данном же случае, из-за снесенной снарядом радиоустановки на «Лайоне», радио принимались сперва на «Нью-Зиланд»,[18] а затем немедленно передавались им дальше посредством визуальных сигналов.
Этот способ передачи был предусмотрен в принятых во флоте правилах связи, и их техническая сторона была всем хороша известна. Вся разница состояла только в том, что эти радио передавались «Лайоном» через другой корабль, почему лично Битти получал их на несколько минут позже, чем это было бы при исправной радиоустановке на «Лайоне».
Что думал Битти
Таким образом, общая оценка положения должна была создаваться на «Лайоне» на основании тех же самых сведений, как и на «Айрон Дюк». Посмотрим теперь, как представлял себе это положение Битти. В 3 ч. 50 мин. он сообщил Джеллико:
«В последний раз противник был замечен на W идущим медленно по курсу SW; позади меня пролетел цеппелин курсом W. Прошу разрешения произвести разведку к SW для установления местонахождения противника».
В 4 ч. 07 мин. Битти отдал приказание своим легким крейсерам «пройти дальше на W для установления местонахождения противника». В 4 ч. 30 мин. он сигнализировал своим линейным крейсерам:
«Вчера обе стороны получили серьезные повреждения. Мы надеемся сегодня отрезать и уничтожить весь германский флот. Каждый должен приложить все свои усилия. „Лютцов“ тонет, предполагается, что также затонул и другой германский линейный крейсер».
На основании всех этих данных можно вывести заключение, что Битти представлял себе общее положение при наступлении дня точно так же, как и Джеллико. Он определенно считал, что противник все еще находится в западном направлении и что занимаемое им положение благоприятно для нашего флота, чтобы заставить его принять бой. Этой точки зрения Битти придерживался, по-видимому, и после того как Джеллико был вынужден изменить свое мнение. Надо думать, что сигнал для его линейных крейсеров в 4 ч. 30 мин. был дан еще до прочтения Битти сообщения (03 ч. 29 мин.) Адмиралтейства,[19] которое для «Лайон» должно было быть принято на «Нью-Зиланд» в 3 ч. 55 мин., одновременно с получением его на «Айрон Дюк».
