но никак не могу понять, что же это такое.
— Она странно говорит, — заметил Бен.
— Что? — Кенди резко повернулся к нему.
— Говорит странно, — повторил тот.
— Понимаешь, я сам замечал что-то такое, да и Кайт тоже, но ни один из нас не может объяснить, что именно в ней странного.
Подросток пожал плечами. На самом деле он вовсе не желал обсуждать странности этой девицы.
— У нее слова бывают разные.
Кенди смотрел на него, моргая глазами.
— Как, как ты сказал?
— Слова у нее разные. Сначала так говорит, потом вдруг по-другому. По-разному.
— Точно! — Схватив Бена за плечо, Кенди принялся его трясти и тормошить. — Бен, абсолютно точно! У нее меняется манера разговора. Ради всего живого, ну я и тупица!
— Ладно, ладно, — засмеялся тот, едва удерживая равновесие. — Тоже мне, открытие.
Кенди отпустил его плечо.
— Да уж, действительно. Извини меня. Просто мне уже давно не давала покоя эта мысль. Интересно, а зачем она так… то есть отдает ли она вообще отчет в том, что по-разному говорит?
— Не знаю. Может быть, тут все зависит от настроения? — Бен в замешательстве потер нос. Его плечо еще ощущало приятное тепло руки Кенди. — А что это за убийства в Мечте — те самые, о которых ходили всякие слухи около года назад?
— Ну да… — Парень хрустнул пальцами. — Вообще-то, мне об этом не слишком хочется говорить.
— Наверное, нам пора возвращаться к гостям, — заметил Бен нерешительно. — Вечеринка ведь устроена в вашу честь.
— Да. — Кенди помолчал. — Слушай, может, встретимся как-нибудь на этой неделе?
Сердце у Бена заколотилось.
— И что будем делать?
— Не знаю. Так просто, погуляем. Или ты покажешь мне свой тренажер.
В голосе Кенди он уловил какую-то странную интонацию. Ему предлагают дружбу? Или нечто большее? А чего хочет он сам? Сердце Бена стучало так сильно, что ему казалось, это заметно даже через рубашку. Кенди смотрел на него, ожидая ответа.
— Конечно, — осторожно произнес Бен. — С удовольствием.
Высоко над головами подростков в темном небе расцвел оранжевый цветок фейерверка.
Кенди с удовлетворением оглядел свою пещеру. Все в порядке. Гладкие стены и песчаный пол именно такие, какими он их себе представлял, в очаге чуть теплится огонь. Здесь ему хорошо, здесь он чувствует себя как дома, в покое и безопасности. Сегодня он не ждет в гости отца Чед-Хисака. Успешно пройдя целую серию тренировочных посещений, Кенди получил разрешение бывать в Мечте в любое время без специального сопровождения. Ара поощряла его самостоятельность.
— Практика, — твердила наставница, — это единственный способ довести свои знания и умения до совершенства.
Подросток прошел по извивающемуся каменному туннелю. Перед ним раскинулась австралийская пустыня, жаркая и выжженная солнцем. Ветер доносил до слуха бессчетные тысячи шепчущих голосов, каждый из которых принадлежал Немому, находящемуся в этот момент в Мечте. Кенди закрыл глаза и прислушался. Спустя какое-то время он уже мог различать некоторые голоса. Подросток выделил голоса нескольких преподавателей и студентов из числа тех, что были на вечеринке три дня назад. Если приложить больше усилий, он сможет сосредоточиться на одном голосе и определить, чей он.
Быстрота, с которой Кенди овладел этим приемом, произвела прекрасное впечатление на отца Чед- Хисака. Большинству Немых, говорил он, требуются месяцы, а иногда и годы тренировок, чтобы научиться разыскивать в Мечте конкретного человека.
К сожалению, как подросток ни старался, ему еще ни разу не удалось услышать голоса своей матери.
До его слуха донесся еще один знакомый голос. Похоже, это Дорна. Подчиняясь мимолетному порыву, Кенди решил проследить за ней по голосу и выяснить, что она здесь делает. Подросток сосредоточился, пытаясь определить направление, откуда доносился голос, потом открыл глаза и пустился в путь.
Австралийское солнце нещадно жгло обнаженную кожу Кенди, и на спине у него выступили крупные капли пота. Колючие растения цеплялись за ноги, но здесь, в Мечте, его подошвы были защищены толстыми наростами жестких мозолей, поэтому колючки не могли причинить им вреда. Над головой раздался крик сокола, и Кенди помахал птице рукой. Похоже, его сознание обладало определенной склонностью к сотворению образов животных. Это служило еще одним признаком довольно высокой одаренности. Никто из Немых не обладал способностью создавать в Мечте разумное существо, ведь подчинение своей воле сознания себе подобного — чрезвычайно сложная задача, которая может оказаться не под силу даже самому развитому и искушенному подсознанию. И лишь немногим удавалось создавать в Мечте животных. Тем не менее сокол всегда кружил над головой подростка даже без его сознательного усилия.
Кенди шел на шепот Дорны и размышлял, сколько же ему потребуется времени, чтобы освоить прием телепортации. Расстояние, как объясняла ему Ара, в Мечте ровным счетом ничего не значит. Немые прибегали к разделению Мечты на отдельные территории лишь из соображений собственного удобства и создания принадлежащего только им личного пространства. Всякое сознание, находясь в Мечте, пересекалось и накладывалось на множество других. Большинство Немых подсознательно были не в состоянии выдерживать столь разноплановый внешний фон, по этой причине они и создавали искусственные барьеры в иллюзорном пространстве, отделяющие их от остальных. Приобретая необходимый опыт и развивая свои навыки, Кенди, как говорила ему Ара, сумеет преодолеть это условное разделение пространства, навязываемое подсознанием, и тогда научится переноситься из одной «части» Мечты в другую мгновенно, вместо того чтобы пускаться в долгий путь пешком.
Кенди вскарабкался на кучу камней. Один из них был огненно-рыжего цвета, точно такого же, как и шевелюра Бена. Подросток провел рукой по лицу. Бен. В последние три дня он только и думал, что о нем. На следующий день после вечеринки они провели вместе несколько часов. Бен показал Кенди свой тренажер, а еще — компьютер, который собрал сам из отдельных блоков и деталей, и записанные им видеоигры. Потом они спустились почти до самой земли, к основаниям огромных деревьев. Прохладные, чуть сумрачные глубины, где зеленые заросли доходили до пояса, и глинистая земля составляли резкий контраст с деревянными переходами, висящими высоко в воздухе. Кенди и Бен бесцельно бродили по лесу, поглядывая, не появятся ли динозавры — ни одного так и не встретив, — и время от времени обмениваясь словами.
Дважды Кенди готов был обнять Бена за плечи, но оба раза что-то его удерживало. Случаи со Щеном и Питром научили подростка, что лучше не выступать первому с инициативой. Тем вечером, когда они ушли с праздника и стояли на одном из переходов, Бен улыбнулся ему…
Кенди судорожно сглотнул. Эта улыбка, редкая, как зимний цветок, пронзила тогда все его существо. Подросток легко мог ее себе представить, стоит лишь закрыть глаза, и она постоянно виделась ему во сне.
«Ради всей жизни, — мелькнуло в голове Кенди, — на этот раз я, кажется, влип».
Он пошел дальше, заставляя себя думать о Дорне. Теперь ее голос звучал более отчетливо. Приблизившись, подросток сделал несколько глубоких вдохов и освободил свое сознание от образа привычного пейзажа. Он больше не думает о том, что вокруг — сухая песчаная почва, или голубое небо, или острые колючки. Он не думает вообще ни о чем. Правда, не думать «ни о чем» оказалось не так-то просто, и Кенди слегка изменил «условия задачи». Однако не следует вступать в пространство Дорны, не освободив прежде сознания от своей личной картины окружающего мира, в этом случае его разум вступит в конфликт с разумом девушки и между ними начнется борьба за право влияния. Победит более сильное сознание, а на долю побежденного достанется порция неприятных, а скорее всего, и болезненных ощущений. Правила, принятые в Мечте, строго требовали, чтобы желающий ступить на чужую территорию Немой непременно отказывался от личных представлений об окружающем пространстве. Точно так же, как, входя в чужой дом, мы принимаем на себя обязательства следовать тем правилам и обычаям, которые заведены хозяевами. Для новичков, каким был Кенди, это требование не всегда оказывалось легко выполнимым.
