Через четыре месяца после свадьбы Бонни забеременела. Их первый ребенок – сын, которого они назвали Джеффри, – родился в июне, в годовщину смерти Клиффорда Арнольда. Счастье настоящего дня смешалось с тоскливыми воспоминаниями о прошлом. Взяв первенца на руки, Кирк стоял у постели жены и не мог сдержать слез.
– Ты думаешь об отце? – спросила Бонни.
– Да, – ответил Кирк, поражаясь ее чуткости. – Как ты угадала?
– А ты всегда плачешь, когда вспоминаешь его.
– Правда? – И сам этого не подозревал за собой.
– Да, – и, глядя на мужа, она почувствовала, как комок подступает у нее к горлу.
Через год появился второй ребенок. Это была девочка, ее назвали Люси.
– Дни рождения тебе тяжело даются, правда? – сказала как-то Бонни. В последний день рождения Кирка у них произошла самая неприятная ссора за все время их совместной жизни. Кирк тогда швырнул на пол праздничный пирог, вылетел из дома и почти неделю не разговаривал с женой.
Кирк кивнул с тяжелым вздохом:
– Они всегда мне напоминают о дне рождения, который стал днем смерти.
Глава V
За четыре года Кирк вернул компанию к жизни. Его матери не пришлось менять образ жизни: она жила там же, где и до смерти мужа; у нее остались служанка и садовник; как и Клиффорд, она каждый год меняла машины. Не в силах сосредоточиться на занятиях Скотт вынужден был уйти из университета. Кирк дал ему работу в компании – сначала в отделе продажи, затем в отделе обслуживания и, наконец, поставил директором фабрики. На каждом новом месте Скотт начинал работать с энтузиазмом, но энтузиазм быстро сменялся неудовлетворенностью и раздражительностью.
– Ты лишаешь меня инициативы, – кричал он Кирку, обвиняя брата во всех своих несчастьях. – Сам хочешь быть большой шишкой, а я должен благодарить тебя за подачки?
Тогда Кирк, лишь бы угодить брату, придумал для него пост вице-президента компании. В первый раз Скотт женился, когда ему было двадцать, и они с женой вполне свободно жили на зарплату, которую Кирк платил независимо от того, появлялся Скотт на работе или нет.
– Ты слишком добр к Скотту, – говорила Кирку мать. – Ты портишь его, как и отец.
– А что мне делать? – Такой же вопрос когда-то задавал жене Клиффорд. – Выбросить его на улицу? Ведь он же мне брат.
Следуя воле отца, Кирк заботился о матери и брате. Более того, он превратил убыточное предприятие в процветающее, тем самым совершенно случайно обнаружив главный свой талант.
– У меня есть клиент в Акроне, – сказал Кирку Билл Уоррент осенью 1958 года. – Его компания по производству автозапчастей прогорает. Он хочет заложить ее, но не может найти покупателя. И я подумал о тебе. Почему бы не повторить опыт «Дирборн Пейпер энд Принтинг»?
– Но я совершенно не разбираюсь в автомобилях, – сказал Кирк. – Картер от карбюратора не отличу.
– Зато ты знаешь, как ставить на ноги компании. Это ты уже доказал, – решительно заявил Билл. Он стал толще, волосы у него еще более поредели, а денег на счету прибавилось. – Все, что нужно знать о запчастях, ты освоишь за день. Пока ты еще не послал меня к черту, позволь, я немного расскажу тебе об этой компании…
Кирк слушал с возрастающим интересом. «Дирборн Пейпер энд Принтинг» достигла такого устойчивого положения, что дела в ней вполне мог вести Гордон Марбли. А Кирку хотелось чего-то добиваться. Ему было куда интереснее спасать дело, чем рутинно вести его. Чем больше он думал, тем более заманчивой казалась предложенная Биллом идея.
– Ты смешиваешь две вещи: спасение дела и спасение жизни, – сказала Бонни, когда Кирк поделился с ней своими планами. Она предвидела, что Кирк снова доведет себя до изнеможения, как это было, когда он возрождал семейную компанию. – Тебе кажется, что, спасая дело, ты переписываешь историю и тем самым спасаешь отца.
– Ну, ладно, оставь, – отмахнулся Кирк. – Ты ведь сама не веришь в этот психиатрический бред.
– Почему же? – Она напомнила ему, что не один год проработала в психиатрической лечебнице и кое- что в этом понимает. – В твоем случае как раз верю.
Кирк пожал плечами и забыл про ее слова. Он назначил Гордона Марбли исполняющим обязанности президента «Дирборн Пейпер энд Принтинг», а сам отправился в Акрон в качестве временного вице- президента компании «Акме Ауто», избавившись таким образом, как ему казалось, от воспоминаний, связанных с Гросс-Пуантом.
– А с нами что будет? – спросила Бонни. Она привыкла к тому, что всякий раз, как ее отец получал новый приход, вся семья следовала за ним. – Где мы будем жить, я и дети?
– Я буду проводить в Акроне рабочие дни, – сказал Кирк. Ему не терпелось уехать из Гросс-Пуанта. Ему не терпелось избавиться от каждодневных звонков матери, которой нужен был совет по любому поводу – какие сандвичи готовить для партнеров по бриджу, повышать или нет жалованье кухарке. – На выходные я буду возвращаться домой.
– Так в семьях не живут. – Ее родители всегда все делали вместе, и Бонни считала, что и у них с Кирком так будет. – И как быть с детьми? Они же будут скучать по тебе.
Джеффри было пять лет, Люси – четыре, и они всегда ждали той минуты, когда отец придет с работы домой.
– Но ведь это только на время, – сказал Кирк, все еще не понимая, что Бонни не хочет оставаться одна. Когда они со Скоттом были детьми, Клиффорд часто уезжал по делам, и это считалось само собой разумеющимся. Папа уехал по делам – это была норма семейной жизни. – Вот поставлю «Акме» на ноги и
