раны были гораздо серьезнее, чем ему показалось сначала. Песок вокруг них потемнел. Это была кровь… кровь повсюду.
– Боже, почему ты ничего не сказала? – закричал Себастьян, снова приходя в ярость.
– Ах, простите, что я вся в крови, – сказала Кэдрин, заметив, что он не сводит взгляда с ее окровавленных ног. – Я не хотела раззадоривать твой аппетит.
– Иногда ты бываешь очень грубой, женушка.
– Я тебе не жена, черт возьми!
– Пока нет.
Невзирая на ее слабые попытки сопротивляться, Себастьян прижал Кэдрин к груди и крепко обнял.
– Я отнесу тебя домой и там перевяжу, – тихо сказал он.
Обитатели Закона стояли неподалеку и смотрели на валькирию, которую уносит вампир. Синди от изумления забыла закрыть рот.
Но Кэдрин, казалось, не замечала ран. Оглядела горизонт, кусая нижнюю губу, и прошептала:
– Приз…
Даже после всего, что ей пришлось пережить, она не забыла о призе. Себастьян погладил ее снизу подбородка, чтобы заставить поднять голову. Глаза Кэдрин светились на ангельском личике. Как бы ему хотелось дать ей все, чего она хотела!
Но он не мог.
– Катя, я не смогу разыскать для тебя слезу. Если б мог… Но я не вижу пункта назначения.
– Но ты же сумел вычислить меня.
– Если поможешь найти прыгающий с места на место живой водоворот и открыть его, я рискну прыгнуть к акулам.
Ее веки наливались тяжестью, и Себастьян забеспокоится:
– Прости, милая. Я найду другой способ.
Он отнес ее назад в квартиру, уложил на постели. Деловито снял с нее рубашку, вымыл и перевязал руки и ноги. Но он был весь в поту – его охватил ужас при мысли, что ей может стать еще хуже.
Когда он стянул с нее то, что осталось от брюк, оба молча уставились на раны.
– Ты можешь… ты ведь не умрешь от этого? – спросил Себастьян, задыхаясь от страха.
– Ни в коем случае, – сонно ответила она. – Вот почему мне нужно, чтобы ты отнес меня сейчас же назад на пляж.
Смешно – при таких-то ранах.
– Зачем ты это делаешь? Что тебя заставляет? Почему не скажешь мне?
Она некоторое время пристально смотрела ему в глаза, словно пытаясь заглянуть в душу.
– Ты можешь мне довериться, – сказал он.
Она, казалось, и хотела бы ему доверять, да не могла себя заставить.
– Я знаю тебя меньше месяца, но я… За два тысячелетия мне пришлось усвоить несколько очень жестоких уроков.
– Знаю, видел их во сне.
По правде говоря, на ее месте он бы тоже вряд ли поверил бы вампиру. Но Себастьян знал – она может положиться на его слово. Оставалось лишь убедить Кэдрин.
– Клянусь, я никогда не стану таким, как эти красноглазые чудовища. У тебя нет причин молчать.
– И нет причин говорить, – возразила она.
– Я мог бы тебе помочь.
– А если откажешься помогать? – спросила она.
– Себастьян нахмурился:
– Разумеется, я буду тебе помогать. Но должно же быть что-то, что заставит тебя мне поверить!
– Конечно, абсолютная уверенность, что ты никогда не злоупотребишь моим доверием.
– Ты же знаешь – я никогда не причиню тебе зла.
– Я не сказала – зло. Я сказала, злоупотребишь доверием. – Тяжелые веки закрыли ее глаза. – Тебе все средства хороши, лишь бы добиться своего, вампир.
Кэдрин была в безопасности и крепко заснула, а раны были перевязаны. Страх и тревога Себастьяна понемногу улеглись. Но на смену им пришла беспокойная мысль. Умереть она не может, но, черт возьми, может страдать от боли и ран. С него хватит. Не позволит он больше ей подвергать себя риску каждую ночь быть задушенной или заколотой. Его терпение лопнуло.
Он оделся и телепортировался обратно на пляж – посмотреть, как можно помочь Кэдрин закончить наконец эту инфернальную игру. Два дня без Себастьяна стоили ей отставания в тринадцать очков.
Как раз столько она оставила ему.
